Мы не должны ослаблять своей бдительности в отношении Ирана ни при каких обстоятельствах, в нем следует видеть источник возрастающей угрозы безопасности Запада и его союзников.
В настоящий момент внимание необходимо сконцентрировать на исламской революции, возможности которой всегда переоценивались, а на исламском военном потенциале.
Запад должен ясно показать тегеранскому режиму, что, хотя мы готовы уважать региональные интересы Ирана, в наши планы не входит его превращение в ядерную державу, — такой шаг будет иметь для Ирана самые серьезные последствия.
Вновь и вновь взаимоотношения между арабскими государствами и Западом теряют равновесие из-за событий, происходящих на земле, называемой испокон веков святой. Исламские фанатики видят в американской поддержке Израиля лишь подтверждение существования широкого заговора против мусульманского мира. Циникам израильско-палестинский конфликт дает гарантированную возможность объединить молодых арабов в любой точке планеты ради сомнительных дел. Именно поэтому ни одна стратегия, направленная на изоляцию государств-изгоев и поддержку законных правительств, не может обойти стороной эту узкую полоску земли, на которой пролито так много слез и крови.
Политическая жизнь Израиля постоянно рождает выдающихся общественных деятелей. Возможно, это объясняется тем, что после своего появления в 1948 году государство Израиль либо находилось на грани войны, либо участвовало в ней. Именно поэтому среди политических лидеров так часто встречаются военные. Те же, кто не имеет непосредственного отношения к вооруженным силам, очень быстро становятся военными стратегами. Израильтянам хорошо известно, что даже после поражения их арабские недруги продолжают борьбу. Для Израиля же поражение означает уничтожение.
Все израильские премьер-министры, с которыми мне пришлось иметь дело, каждый по своему, производили глубокое впечатление. Шимон Перес, безусловно, самый мудрый. Бенджамин Нетаньяху, пожалуй, самый талантливый. Но покойный Ицхак Рабин, несомненно, был самым харизматичным лидером — поистине увлекающей за собой личностью. Помимо прочего, он был человеком своего времени — твердым сторонником мира, который очень хорошо знал, что значит сражаться в бою.
Когда я пишу эти строки, попытки Рабина добиться долгосрочного согласия с палестинцами, по всей видимости, пошли прахом. И все же то, что он сказал 13 сентября 1993 года во время исторической встречи в Белом доме с председателем Организации освобождения Палестины Ясиром Арафатом, останется в веках. В тот момент я выступала в США с циклом лекций, и его слова произвели на меня очень сильное впечатление. Премьер-министр Рабин сказал так:
Я говорю вам, палестинцам, что судьбой назначено нам жить вместе на одной земле… Мы, кто сражался с вами, палестинцами, заявляем сегодня громко и ясно: «Довольно крови и слез. Довольно!» Мы не хотим мстить… Мы такие же, как и вы, люди — люди, которые хотят строить дома, выращивать деревья, любить, жить с вами бок о бок, не теряя достоинства, проявляя симпатию, как представители рода человеческого, как свободные люди… Настало время мира.
Позже я прочитала замечательный комментарий главного раввина Великобритании, Джонатана Сакса, в котором он показывал, как библейские аллюзии пронизывают высказывания Рабина и придают им мистическую и пророческую силу. По словам д-ра Сакса, это был «религиозный момент» и, хотя «религия может питать конфликт… иногда она делает нас выше него» [194] .
Ицхак Рабин был убит 4 ноября 1995 года в конце своего выступления на митинге в Тель-Авиве. Люди открыто оплакивали потерю этого человека, отдавшего свою жизнь за дело мира.
Три года спустя мне посчастливилось присутствовать на праздновании пятидесятилетия Израиля. Радость, как это нередко случается на Ближнем Востоке, и в этот раз была омрачена проявлением насилия. В тот момент, когда мы с премьер-министром Нетаньяху обсуждали ситуацию, пришло известие о том, что в Тель-Авиве в результате взрыва начиненной гвоздями самодельной бомбы пострадало более 20 человек.
На следующее утро я решила отправиться в Иерусалим — город паломников. Могила Ицхака Рабина находилась в нижней части Национального кладбища на горе Герцль. Неподалеку покоилась Голда Меир Одна половина могилы была из белого алебастра и предназначалась для Леи Рабин (которая также теперь в мире ином), другая, где захоронен останки бывшего премьер-министра, — из черного мрамора. Она вы глядела очень просто, на ней не было ничего, кроме имени, начертанного на иврите. В соответствии с еврейским обычаем я положила на могилу гальку, которую привезла из Англии с корнуэльского побережья.
Не так уж часто возникают международные проблемы, где компромисс был бы столь же необходимым и труднодостижимым, как и в конфликте между евреями и арабами в Израиле/Палестине. Всю свою политическую жизнь я старалась избегать компромиссов по той простой причине, что они, как правило, требуют отступления от принципов. В международных делах они нередко свидетельствуют о растерянности и слабости. Однако с годами я пришла к заключению, что арабо-израильский конфликт — исключение. Компромисс здесь действительно необходим. Потому, что обе стороны имеют бесспорные моральные основания. Потому, что ни одна из сторон не может добиться своего, не ущемив интересы другой. Потому, наконец, что интересы коллективной безопасности несопоставимо выше интересов, разделяющих стороны. Очень краткий и предельно упрощенный обзор исторических событий, я надеюсь, поможет подтвердить эти утверждения.
Моральное право как евреев, так и арабов на землю, известную под названием Палестина, имеет веское обоснование. Если не брать в расчет древние «библейские» притязания евреев (не потому, что они не заслуживают внимания, а оттого, что большинство неевреев не считает их достаточно убедительными), историю Израиля можно проследить вплоть до Декларации Балфура 1917 года, ставшей ответом на требования лидеров сионизма. В ней отмечалось, что британское правительство «благожелательно смотрит на возможность основания в Палестине национального государства еврейского народа и сделает все возможное для ее реализации; это, однако, не должно нанести ущерб нееврейским сообществам, существующим в Палестине, или правам и политическому статусу евреев в любой другой стране».
Нарушало ли это права арабов, и в какой мере — вопрос спорный, но подход, заложенный в Декларации, был положен в основу Палестинского мандата Лиги наций 1922 года и последующих международных деклараций.
Вопрос уперся в выделение территории для создания еврейского государства. Острота проблемы возросла с усилением еврейской иммиграции в середине 30-х годов в связи с преследованиями со стороны нацистов, которые вылились в массовое уничтожение евреев. После войны Великобритания, столкнувшись с развернутой евреями террористической кампанией с требованиями отменить ограничения на иммиграцию и создать еврейское государство, приняла решение о полном уходе из региона. В 1947 году был принят план Организации Объединенных Наций по разделу Палестины, аналогичный тому, что предлагала ранее Великобритания. План предусматривал выделение еврейскому государству 56 % территории Палестины. Такой раздел, однако, не устроил арабов, которые стали нападать на еврейские поселения.