– Собираемся травить волка, ваша честь.
– Правда? Я и сам являюсь владельцем волкодава, обладающего небывалой силой и отвагой. Могу я проверить его в схватке с этой тварью?
Немного побормотав, зрители пришли к единодушному мнению: а почему бы нет? Учитывая эту его улыбочку…
– Действуй, ваша честь, – разрешил помощник мэра.
Моркоу вставил пальцы в рот и оглушительно свистнул. Из леса людских ног выбрался Гаспод и гордо уселся на небольшом пригорке. Горожане с изумлением оглядели его, а потом раздался дружный хохот.
Который, впрочем, стих достаточно быстро, поскольку едва заметная улыбка странного незнакомца никуда не подевалась.
– Проблемы? – спросил Моркоу.
– Да его ж в клочья разорвут!
– Правда? Вас так заботит судьба волка?
Снова раздался смех. У помощника мэра возникло ощущение, что насмехаются скорее над ним, чем над происходящим.
– Что ж, это твой пес, господин, – пожал он плечами.
Песик гавкнул.
– Кстати, чтобы повысить интерес, мы готовы поставить на кон целый фунт мяса, – предложил Моркоу.
Песик снова гавкнул.
– Даже два фунта.
– Думаю, всем и так будет интересно, – сказал помощник мэра. Эта улыбочка начинала действовать ему на нервы. – Ребята, тащите волка!
Брызжущего слюной, рычащего волка вытащили в центр загона.
– Нет, нет, привязывать не нужно, – попросил Моркоу, увидев, что один из мужчин собирается обмотать веревку вокруг столба.
– Так ведь он убежит.
– Не успеет. Можете мне поверить.
Мужчина посмотрел на улыбку, снял с волка намордник и одним прыжком перемахнул через ограду.
– А сейчас, если ты думаешь кое в чем подправить наш былой договор, – обратился Гаспод к волку, – предлагаю тебе сначала посмотреть на лицо того парня, что на лошади.
Волк поднял взгляд. На лице всадника играла улыбка росомахи.
Гаспод гавкнул. Волк взвизгнул и перевернулся на спину.
Толпа ждала. А потом…
– И это все?
– Да, обычно именно так все и происходит, – кивнул Моркоу. – У него особый лай, понимаете? Вся кровь в теле жертвы мгновенно застывает в жилах. Из-за жуткого ужаса.
– Но псина к нему даже не притронулась!
– А зачем? – пожал плечами Моркоу.
Он слез с лошади, пробился сквозь толпу к загону, схватил волка за загривок и перебросил зверюгу через седло.
– Он захрипел! Я же слышал!… – крикнул кто-то.
– Это воздух покинул мертвое тело, – объяснил Моркоу. Улыбка так и не исчезла с его губ, и в данный момент она говорила о том, что уж кто-кто, а Моркоу слышал сотни и сотни таких вот предсмертных хрипов.
– Прав мужик-то, – раздался чей-то голос. – Известный факт. И как насчет хорошего бифштекса для храброго песика?
Люди начали озираться, пытаясь понять, кто это сказал. Вниз посмотреть никто так и не догадался, ведь собаки не умеют разговаривать.
– Так уж и быть, мы готовы отказаться от честно заработанного бифштекса, – сказал Моркоу, вспрыгивая в седло.
– А я… вернее, ты не готов, – произнес тот же голос. – Договор есть договор. Кто тут рисковал жизнью, скажи на милость?
– Гаспод, за мной, – велел Моркоу. Повизгивая и недовольно ворча, песик выбрался из толпы и затрусил вслед за лошадью.
Только когда они подъехали к границе городской площади, один из горожан воскликнул: «Вот черт, а что случилось-то?», и чары вдруг рассеялись. Но к тому времени и конь, и песик бежали очень-очень быстро.
Ваймс ненавидел и презирал привилегии высокого положения, но очевидный факт он не мог не признать: высокое положение позволяло презирать и ненавидеть их в комфорте.
Вилликинс прибывал на постоялый двор за час до кареты Ваймса и с высокомерием (которое сам Ваймс никогда и не пытался пускать в ход) занимал несколько комнат. Тем временем личный повар Ваймса захватывал местную кухню. Недовольный действиями дворецкого, Ваймс даже пожаловался Иниго.
– Понимаете, ваша светлость, – ответил тот, – сейчас вы путешествуете не как частное лицо, а как представитель Анк-Морпорка. Люди смотрят на вас, а видят целый город, мхм-мхм.
– Правда? Может, мне перестать умываться?
– Да, конечно, это забавно. Но, сэр, понимаете ли, сейчас вы и город едины. Мхм-мхм. Оскорбляя вас, тем самым оскорбляют Анк-Морпорк. Если же к вам относятся по-дружески, значит, и к Анк-Морпорку относятся по-дружески.
– Ну надо же! А ничего, что я иногда хожу в сортир?
– Это уже ваше личное дело, сэр. Город тут ни при чем. Ммхм-ммф.
«Это даже не я, а сам Анк-Морпорк срезает верхнюю часть яйца, – думал Ваймс на следующее утро за завтраком, срезая верхнюю часть яйца. – А если я сейчас вырежу из тоста солдатиков, вероятно, начнется целая война».
В комнату осторожно заглянула капрал Задранец.
– Пришел ответ на ваше сообщение, сэр, – сказала она, бодро салютуя и передавая Ваймсу клочок бумаги. – От сержанта Рукисила. Я расшифровала. Э… Украденная из музея Лепешка найдена, сэр.
– Ну вот, одной проблемой меньше, – вздохнул Ваймс. – А то я уже начал беспокоиться.
– Должна заметить, сэр, констебль Башмак в этом вас полностью поддерживал. Только он продолжает проявлять беспокойство, – ответила Шелли. – Я не совсем поняла, что он имеет в виду, но… Он считает, что кто-то сделал копию Лепешки, сэр.
– Копию копии? Но какой в этом смысл?
– Не могу знать, сэр. И ваше другое… предположение оказалось правильным.
Ваймс бросил взгляд на клочок бумаги.
– Ха, спасибо, Шельма. Скоро выезжаем.
– Сэм, ты мурлыкаешь, – сказала через некоторое время Сибилла. – А это значит, кому-то сильно не поздоровится.
– Технологии – великая вещь, – откликнулся Ваймс, намазывая кусочек тоста маслом. – Теперь-то я понимаю, насколько полезная штука прогресс.
– А когда ты вот так ухмыляешься, это значит, что кто-то пытается блефовать, даже не догадываясь, что у тебя на руках четыре туза.
– Ума не приложу, что ты имеешь в виду, дорогая. Может, это сельский воздух так благоприятно на меня влияет?
Госпожа Сибилла поставила чашку на стол.
– Сэм?
– Да, дорогая?
– Возможно, сейчас не совсем подходящее время, но помнишь, я рассказывала тебе, что заглядывала к госпоже Контент? Так вот, она сказала…
Тут раздался стук в дверь, и госпожа Сибилла, вздохнув, прервалась.
На сей раз заглянул Иниго.