Неплохое начало дипломатической карьеры, не так ли?
Подойдя к карете, Ваймс сразу заметил торчащую из двери маленькую стрелку. Она была металлической и с металлическим же оперением. В общем и целом стрелка выглядела настолько стремительной, что даже дотрагиваться до нее было страшно – того и гляди обожжешь пальцы.
Ваймс обошел карету сзади и увидел засевшую в крыше стрелу гораздо большего размера.
– Они пытались догнать вас на подъеме, – сообщил подошедший сзади Иниго.
– Ты их убил?
– Некоторым удалось уйти.
– Ну надо же.
– У меня всего одна пара рук, ваша светлость.
Ваймс поднял взгляд на вывеску постоялого двора. На досках красовалось грубое изображение красной головы с хоботом и бивнями.
– «Постояльный Двор Пятаго Элифанта», – прочел за него Иниго. – Когда мы миновали Ланкр, ваша светлость, вместе с ним мы оставили позади закон. А здесь правят традиции. Хранишь что можешь. Имеешь что завоевал. Выживает сильнейший.
– В Анк-Морпорке закон тоже не особо хорошо работает, господин Сепаратор.
– В Анк-Морпорке много законов. Просто люди их не соблюдают. Но тут, ваша светлость, совсем иная, так сказать, миска с жиром, ммхм-ммф.
Они выступили конвоем. Детрит сидел на крыше первой кареты, у которой не хватало двери и большей части боковой стенки. Местность была плоской и белой – невыразительные снежные просторы.
Через некоторое время они проехали мимо клик-башни. Пятна копоти на каменном основании говорили сами за себя. Очевидно, кто-то считал, что отсутствие новостей – хорошие новости. Тем не менее заслонки семафора щелкали и подмигивали на свету.
– Весь мир смотрит на нас, – пробормотал Ваймс.
– Но раньше ему было плевать, – сказал Сепаратор. – А теперь он хочет сорвать крышку с этой страны и выпить все то, что под ней, ммф-ммхм.
«Ага, – подумал Ваймс, – значит, нашего смертоубийственного чиновника волнует не только свое ремесло?»
– Анк-Морпорк всегда пытался ладить с другими странами, – возразила Сибилла. – По крайней мере в последнее время.
– Не думаю, что мы особо пытались, дорогая, – пожал плечами Ваймс. – Просто в определенный момент мы поняли, что… Почему мы останавливаемся?
Он открыл окно.
– В чем дело, сержант?
– Ждем, пока протопают енти гномы, сэр, – ответил с крыши тролль.
Несколько сотен гномов, колонной по четыре, шли по заснеженной равнине прямо на них. Судя по всему, настрой у гномов был самый решительный.
– Детрит?
– Да, сэр?
– Постарайся выглядеть не очень похожим на тролля, хорошо?
– Уже маскируюсь, сэр.
Колонна поравнялась с ними, и кто-то пролаял приказ остановиться. Затем из колонны выступил гном и решительно зашагал к карете.
– Та'грдзк?! – взревел он.
– Позвольте мне все уладить, ваша светлость, – предложил Иниго.
– Слушай, я посол или кто? – огрызнулся Ваймс и вышел из кареты. – Доброе утро, карлик [14] , я – надсмотрщик Ваймс из Городского Погляда.
Госпожа Сибилла услышала, как Иниго застонал.
– Крз? Гр'дазак йад?
– Подожди, подожди, это я понял… Я уверен, что ты карлик без убеждений. Давай потрясем дела, карлик [15] .
– Ну все, по-моему, этого должно хватить, – пробормотал Иниго, – ммф, ммхм.
Лицо старшего гнома побагровело – во всяком случае, в тех его местах, что не были покрыты густой растительностью. Гномий отряд с повышенным вниманием принялся изучать кареты.
Командир сделал глубокий вдох.
– Д'краха?
Тут с крыши спрыгнула Шелли. Ее кожаная юбка широко развевалась на ветру.
Вся колонна как один гном уставилась на неожиданное явление. У командира выпучились глаза.
– Б'дан? К'раа! Д'крага «ха'ак»!
Ваймс увидел, какое выражение приобрело маленькое круглое личико Шелли.
Над его головой Детрит со стуком опустил заряженный Шматотворец на край крыши кареты.
– Я знаю, каким словом он ее назвал, – провозгласил он всему миру. – Енто плохое слово. Такие слова нельзя говорить.
– Все нормально, все просто замечательно, ммф-ммхм, – поспешно сказал Иниго, выскакивая из кареты. – Но сейчас успокойтесь все немножко, а я постараюсь сделать так, чтобы мы остались в живых, ммф.
Ваймс поднял руку и осторожно сдвинул Шматотворец так, чтобы тот был направлен в менее опасную сторону.
Иниго очень быстро затараторил по-гномьи – причем практически без акцента, правда, как показалось Ваймсу, привычное «ммф» все же проскальзывало в его речи. Затем Иниго открыл свой кожаный чемоданчик и достал несколько документов, скрепленных восковыми печатями. Подозрительные бумаги, весьма смахивающие на подделку, были тщательно изучены. После чего гном указал на Шелли и Детрита. Иниго нетерпеливо взмахнул рукой – универсальным жестом, отбрасывающим в сторону нечто недостойное внимания. Документы были изучены еще раз.
Наконец, на еще более универсальном языке жестов гном сообщил, что «я мог бы доставить вам массу неприятностей, но лень на вас время тратить», потом милостивым взмахом руки отпустил Иниго, одарил Ваймса взглядом, ясно говорившим, что, несмотря на все физические доказательства, он, гном, считает Ваймса куда ниже себя ростом, и вернулся к своему войску.
Прозвучал громкий приказ. Гномы, сойдя с дороги, браво зашагали по полю в сторону леса.
– Ну, кажется, пронесло, – сообщил Иниго, забираясь обратно в карету. – Госпожа Задранец едва не поставила нас в безвыходное положение, но гномы с инстинктивным уважением относятся к сложным документам. Что-то назревает. Он не сказал, что именно, но хотел обыскать карету.
– Черта с два мы бы ему позволили. Но зачем?
– Кто знает? Мне удалось убедить его в том, что мы обладаем дипломатической неприкосновенностью.
– А что ты сказал ему обо мне?
– Попытался выставить вас полным идиотом, ваша светлость. Ммф-ммхм.
– Правда?
Ваймс услышал сдавленное хихиканье. Это госпожа Сибилла с трудом сдерживала смех.
– Поверьте, это было необходимо. Не слишком удачная мысль – говорить на уличном гномьем, ваша светлость. Но когда я обратил его внимание на то, что вы аристократ, он…
– Я не… Ну, на самом деле я не совсем…