— Дышать стало легче.

И совсем скоро ему станет совсем не по себе от осознания того, чему он был свидетелем и деятельным участником. Когда Фадеев застрелился, его старый друг писатель Юрий Либединский с горечью заметил:

— Бедный Саша, всю жизнь простоял на часах, а выяснилось, что стоял на часах перед сортиром.

Но в те первые дни марта пятьдесят третьего еще действовала инерция прошлой жизни.

Двенадцатого марта «Правда» поместила статью Фадеева «Гуманизм Сталина». В ней говорилось: «Сталин, как никто другой, определил великое гуманистическое значение художественной литературы как силы воспитания и перевоспитания человека в духе коммунизма, назвав писателей инженерами человеческих душ».

Через неделю, девятнадцатого марта, в «Литературной газете» появилась передовая «Священный долг писателя», написанная Симоновым на пару с одним его сотрудником.

Они писали: «Самая важная, самая высокая задача, со всей настоятельностью поставленная перед советской литературой, заключается в том, чтобы во всем величии и во всей полноте запечатлеть для своих современников и для грядущих поколений образ величайшего гения всех времен и народов бессмертного Сталина».

Фадеев и Симонов доложили в ЦК, что проводят очищение Союза писателей от евреев, хотя ставшие у руля страны люди спешили откреститься от наиболее одиозных сталинских акций и уже решили реабилитировать и выпустить из тюрьмы «врачей-убийц».

Хрущев был раздражен и зол. Новые руководители страны, освободившиеся от Сталина, вовсе не собирались играть роль его наследников, и вообще хотели, чтобы эта затянувшаяся панихида побыстрее прекратилась.

Хрущев позвонил в редакцию «Литературной газеты». Симонова на месте не оказалось, он был на даче. Тогда Никита Сергеевич попросил соединить его с Союзом писателей и распорядился отстранить Симонова от руководства газетой.

В исправление симоновской ошибки «Литературная газета» поместила новую передовую, в которой говорилось, что главная задача литературы — показать «великие дела нашего народа, его борьбу за коммунизм».

После чего Константину Михайловичу позволили вновь руководить газетой, но недолго. Видимо, Хрущев воспринимал его как ярого сталиниста, и Симонов вскоре лишился всех административных должностей, что, впрочем, только пошло на пользу его творчеству. Уйдя со службы, он на несколько лет уехал из Москвы и написал трилогию, принесшую ему читательское внимание и ленинскую премию — «Живые и мертвые», «Солдатами не рождаются», «Последнее лето».

ДЕНЬГИ ДЛЯ КОМСОМОЛА

Сразу после смерти вождя Шелепин с Семичастным предложили было переименовать ленинский комсомол в ленинско-сталинский. Тут же одобрили эту инициативу на бюро ЦК ВЛКСМ и доложили в президиум ЦК партии. Но Хрущев поздно вечером позвонил Шелепину домой и сказал:

— Мы тут посоветовались и решили, что делать этого не надо.

Лучшие комсомольские годы Шелепина пришлись на хрущевские времена. Хрущев не доверял своим соратникам, делал ставку на молодежь и многое позволял своим комсомольцам.

Все ошиблись в Никите Сергеевиче, принимая его за простачка, с которым легко будет сговориться! Привыкли, что Сталин ернически именовал его «Микитой», и думали, что тоже смогут им командовать.

Никита Сергеевич оказался талантливым политиком. Живой и энергичный, он легко обошел своих неповоротливых соратников. Прежде всего он избавился от Берии, которого смертельно боялся. Оттеснить от власти Маленкова, который после смерти Сталина играл роль руководителя страны, оказалось значительно легче.

В марте пятьдесят третьего года Хрущев был избран секретарем ЦК — всего лишь одним из четырех. После мастерски проведенного им ареста Берии Никита Сергеевич захотел повышения. Он завел речь о том, что на заседаниях президиума ЦК должен председательствовать секретарь ЦК, а не ГЛАВА правительства Маленков:

— У нас коллективное руководство, значит каждый должен делать свое дело, Маленков — руководить правительством, а не партией.

Товарищи по партийному руководству, ощущая очевидное первенство Хрущева, спешили удовлетворить его амбиции.

Через два месяца после ареста Берии, во время сентябрьского пленума, в перерыве в комнате отдыха, где собирались члены президиума, Маленков вдруг сказал:

— Я предлагаю избрать на этом пленуме Хрущева первым секретарем ЦК.

Лазарь Каганович вспоминал, что был страшно удивлен. Обычно такие серьезные вопросы заранее обговаривались. Потом он спросил у Маленкова, почему тот никому ничего не сказал. Маленков объяснил, что перед самым пленумом к нему подошел министр обороны Николай Александрович Булганин и предложил избрать Хрущева:

— Иначе я сам внесу это предложение.

И точно — Булганин первым поддержал Маленкова:

— Давайте решать!

Возразить никто не посмел.

На пленуме Маленков объяснил, что «в настоящее время у нас нет первого секретаря ЦК» и предложил кандидатутуру Никиты Сергеевича как «верного ученика Ленина и ближайшего соратника Сталина, обладающего огромным опытом в области партийного строительства и глубокими знаниями нашего народа». Пленум послушно принял решение «об избрании т. Хрущева первым секретарем ЦК КПСС». В печати об этом не сообщалось.

При Сталине Хрущев набивался Маленкову в друзья, по вечерам приглашал вместе с семьями гулять по Москве. И в первые месяцы после смерти вождя тоже старался быть поближе к Маленкову, они вместе обедали, ездили на одной машине. Хрущев не только демонстрировал дружбу с Маленковым, но и по ходу дела внушал ему свои идеи, добиваясь необходимой поддержки.

Почувствовав силу, Никита Сергеевич потерял интерес к Маленкову. Георгий Максимилианович засуетился, чувствуя, что теряет власть, и пытался угодить Хрущеву.

Главный редактор «Правды» Дмитрий Трофимович Шепилов рассказывал, как в апреле пятьдесят четвертого ему позвонил вежливый Маленков:

— Вы не могли бы сейчас приехать ко мне на несколько минут?

Сталинский кабинет отремонтировали, все было новенькое и блестело. ГЛАВА правительства, напротив, выглядел неуверенным, говорил сбивчиво и смущенно:

— Я просил вас приехать, товарищ Шепилов, вот по какому вопросу. Шестнадцатого апреля Никите Сергеевичу исполняется шестьдесят лет. Он очень старается. Он хорошо работает. Мы посоветовались между собой и решили присвоить ему звание Героя Социалистического Труда. Мне поручено переговорить с вами, чтобы хорошо, по-настоящему подать это в газете.

А уже через полтора года Хрущев настолько окреп, что атаковал Маленкова и обвинил главу правительства в отказе от основных принципов советской политики.

Никита Сергеевич добился того, что Маленкова убрали с поста главы правительства, перевели в заместители, дали незначительный пост министра электростанций, но оставили членом президиума ЦК.