Судили его ускоренным порядком, принятым после убийства Кирова в декабре тридцать четвертого: без адвоката и без прокурора. Это его отец придумал, чтобы поскорее отправлять на тот свет «врагов народа». Не думал, наверное, что это обернется против его собственного сына.
Дело Василия Сталина рассматривала военная коллегия Верховного суда и второго сентября пятьдесят пятого года приговорила его к восьми годам лишения свободы. Его должны были отправить в лагерь, но держали во Владимирской тюрьме, подальше от людей.
За что же такое суровое наказание? За то, что в пьяном виде обещал пойти к иностранным корреспондентам и сказать все, что он думает о нынешних руководителях страны?
В приговоре записали: за незаконное расходование и присвоение государственного имущества (злоупотребление служебным положением при особо отягчающих обстоятельствах статья 193-17 уголовного кодекса РСФСР) и за «враждебные выпады и антисоветские клеветнические измышления в отношении руководителей КПСС и Советского государства» (а это уже смертельно опасная статья 58-10).
Его сестра, Светлана, вспоминает, что Василия арестовали после попойки с какими-то иностранцами. Потом уже, в ходе следствия, выплыли аферы, растраты, использование служебного положения. Следствие продолжалось два с лишним года. Чекисты арестовали адъютантов Василия, его сослуживцев, и те быстро подписали нужные следствию показания.
Но главное в другом — вернулись из мест не столь отдаленных люди, попавшие в тюрьму с легкой руки Василия Сталина. А это были не простые люди, а маршалы и генералы.
Не только у крупных военных, но и у партийных руководителей действительно были основания ненавидеть младшего Сталина. Прежде всего у всесильного Георгия Максимилиановича Маленкова, которому Василий Сталин едва не сломал карьеру.
Так что же, выходит, Василия Сталина наказали за то, что он в свое время капал отцу на генералов и партийных чиновников? Отомстили? Это одна причина. Есть другая — он перестал быть небожителем, и ему уже не позволялись те вольности, которые прощались сыну вождя.
Василия не любил военный министр маршал Булганин, с которым младший Сталин вел себя запанибрата, если не сказать по-хамски. После смерти вождя все изменилось, но Василий Иосифович продолжал разговаривать с Булганиным, да и с другими членами президиума ЦК так же, как и прежде.
Прилюдно сказал о Булганине:
— Убить его мало!
А все слова Василия записывали и доносили руководству партии.
Василия Иосифовича вызвал начальник главного управления кадров министерства обороны генерал-полковник Желтов, дал копию приказа об увольнении. Василий стал просить, чтобы ему дали какую-нибудь работу.
Булганин принял его. Предложил:
— Поедешь начальником аэроклуба в Моршанск?
Василий взорвался:
— Это должность для старшего лейтенанта. Я на нее не пойду.
Булганин сказал:
— Тогда у меня для тебя в армии места нет…
Видимо, был еще один мотив. Подсознательно, сажая младшего Сталина, члены президиума ЦК освобождались от мистического страха перед этим именем.
Во Владимирской тюрьме сына вождя держали под фамилией «Васильев». Он, совсем еще молодой человек, уже сильно болел — видимо, на почве неумеренного употребления горячительных напитков. Да и советская тюрьма быстро разрушает здоровье.
Хрущев как-то поинтересовался у Шелепина:
— А как ведет себя Василий Сталин? Говорите с ним, посоветуйтесь со Светланой.
Шелепину Сталин-младший поклялся, что будет вести себя достойно.
Хрущев сказал:
— Я за то, чтобы его освободить.
Исполняя волю первого секретаря, пятого января шестидесятого года председатель КГБ Шелепин и генеральный прокурор Руденко доложили в ЦК:
«Сталин В.И. содержится в заключении шесть лет восемь месяцев. За этот период времени администрацией мест лишения свободы характеризуется положительно.
В настоящее время он имеет ряд серьезных заболеваний (заболевание сердца, желудка, сосудов ног и другие недуги).
Учитывая вышеизложенное, просим ЦК КПСС рассмотреть следующие предложения: применить к Сталину В.И. частную амнистию, освободить его от дальнейшего отбывания наказания и снять судимость; поручить Моссвету предоставить Сталину В.И. в г. Москве трехкомнатную квартиру; поручить министерству обороны СССР назначить Сталину пенсию в соответствии с законом, предоставить ему путевку в санаторий сроком на три месяца и возвратить изъятое при аресте лично принадлежавшее ему имущество; выдать Сталину В.И. тридцать тысяч рублей в качестве единовременного пособия…»
Восьмого января предложения Шелепина и Руденко были приняты.
Одиннадцатого января Василий Сталина досрочно освободили. Но ничем из того, что ему обещали, Василий Сталин воспользоваться не успел. Он вновь стал крепко пить, и через три месяца, шестнадцатого апреля, его вновь арестовали «за продолжение антисоветской деятельности».
Это выразилось в посещении им китайского посольства, где он сделал «клеветническое заявление антисоветского характера», как говорилось в документах КГБ.
С Василием Сталиным по-отечески беседовал председатель президиума Верховного Совета Климент Ефремович Ворошилов. Престарелый маршал корил его за выпивки:
— Я тебя знаю со дня, когда ты появился на свет, приходилось нянчить тебя. И я желаю тебе только добра. Но сейчас буду говорить тебе неприятные, плохие вещи. Ты должен стать другим человеком. Ты еще молодой, а вот какая у тебя лысина. У отца твоего не было, хотя он дожил до семидесяти четырех лет. Все это потому, что ты ведешь слишком бурную жизнь, живешь не так, как нужно. Ты носишь фамилию великого человека, ты его сын, и не должен это забывать..
Василий Сталин каялся и просил дать ему работу. Хрущеву беседа Ворошилова со Сталиным не понравилась.
Хрущеву запись беседы Ворошилова со Сталиным не понравилась. Пятнадцатого апреля он устроил обсуждение их разговора. Все члены президиума ЦК, как один, накинулись на Ворошилова, хотя ничего дурного Климент Ефремович не сделал.
— Василий Сталин — это антисоветчик, авантюрист, — говорил Михаил Андреевич Суслов, член президиума и секретарь ЦК. — Надо пресечь его деятельность, отменить указ о досрочном освобождении и водворить его обратно в заключение. Поведение товарища Ворошилова — не надо было связываться. Создается впечатление, что эту мразь вы поддерживаете.
— Водворить в тюрьму, — поддержал Суслова Николай Игнатов. — Перерождение привело его к измене родине.
— Василий Сталин оказался подлой, грязной личностью, говорил Нуритдин Акрамович Мухитдинов, член президиума и секретарь ЦК, недавно переведенный в Москву из Узбекистана. — Зачем товарищу Ворошилову надо было его принимать?
— Василий Сталин — предатель родины, его место в тюрьме, а вы его приласкали, — отчитал маршала Фрол Козлов. После беседы с товарищем Хрущевым он никуда не побежал, а после разговора с вами побежал в китайское посольство.