Примаков не был сторонником гайдаровских реформ и не скрывал своей точки зрения, только его мнением тогда не интересовались, потому что он возглавлял разведку.
Примаков не разделял страстного желания Ельцина сблизиться и подружиться с Западом. И Примаков не питал такой ненависти к коммунистам, к лидерам левой оппозиции.
Одним словом, Примаков был первым непрезидентским премьер-министром. Его и выбрал-то не Ельцин. Примаков был ему навязан ситуацией. У президента осенью был выбор: либо распустить Думу, либо принять кандидатуру Примакова. Ельцин согласился на меньшее зло, потому что был в очень плохой форме, сильно болел.
Примаков сам сформировал правительство, чего не было ни до него, ни после, и в минимальной степени зависел от президентской администрации.
Ельцин рискнул и выиграл. Абсолютно непопулярный президент избавился от необыкновенно популярного премьер-министра, и ничего в стране не произошло — ни демонстраций, ни забастовок, ни массового возмущения! Примаков безмолвно ушел, невероятно страдая от унижения. Дума покорно проголосовала за нового премьер-министра Сергея Степашина, а затем и за Владимира Путина.
Примаков оставался самым популярным политиком в России и после отставки. Судя по опросам общественного мнения, люди хотели видеть на посту президента именно Евгения Максимовича как олицетворение взвешенной, спокойной, разумной политики. Казалось, что серьезных конкурентов у него нет.
Впрочем, я, честно говоря, думал, что он вообще откажется от политической деятельности. Он ведь не принадлежит к числу политиков до мозга костей, которые себе иной жизни не мыслят. У него есть интересы за пределами политики: книги, друзья, семья. Правда, есть у него одно качество, возможно, привезенное с Кавказа. Евгений Максимович вырос в Тбилиси, и он не прощает обид. А его сильно обидели, когда уволили так бесцеремонно.
Со всех предыдущих должностей Евгений Примаков уходил только на повышение. Почти вся его жизнь — в смысле карьеры — это стремительное движение вперед и вверх. И вдруг такое увольнение. Желание если не отомстить, то как минимум взять реванш, и, конечно же, притягательная сила большой политики, вероятно, и заставили его пойти на выборы.
Но многие влиятельные люди решили, что приход к власти Лужкова и Примакова будет для них смертельно опасен. Объединились администрация президента и некоторые олигархи.
Стратегия была разработана такая: во-первых, разрушить репутацию обоих политиков в глазах общественного мнения, во-вторых, сформировать новую политическую партию, способную составить конкуренцию предвыборному блоку «Отечество — Вся Россия».
Говорили, что Примаков так и не оправился после операции, что его ждет следующая операция и закончится все это инвалидностью. Как можно голосовать за инвалида? При этом на экране телевизора возникали лужи крови, которые должны были вызывать определенные ассоциации.
В те дни, когда стране рассказывали, что Примаков с трудом передвигается, я наблюдал Евгения Максимовича в неформальной обстановке. Он был в прекрасном настроении, за столом ни в чем себе не отказывал, а после застолья пел и пританцовывал. Но это видели человек двадцать, страна же верила телевидению. Тем более что на телеэкране Евгений Максимович обычно появлялся мрачным и недовольным. Это не множило ряды его поклонников.
Тем не менее не стоит говорить, что выборы в Государственную думу в декабре 1999 года выиграло телевидение.
От политиков ждали не жесткой критики, а позитивной программы действий. А ее внезапно стал олицетворять новый премьер-министр Владимир Путин. Молодой премьер выгодно смотрелся и на фоне семидесятилетнего Примакова.
Примаков был избран в Государственную думу, но даже отказался баллотироваться в президенты. Он возглавил в Думе фракцию «Отечество — Вся Россия», но меньше всего ему нравилась парламентская работа. Евгений Максимович был предельно уважителен к новому президенту, и Путин демонстрировал ему свое почтение.
Примаков вскоре захотел уйти из Думы и получил приятную должность главы Торгово-промышленной палаты. Он перестал заниматься внутренней политикой, но с удовольствием исполнял поручения президента в международных делах. Скажем, накануне второй войны в Персидском заливе по просьбе Путина летал в Багдад и уговаривал Саддама Хусейна подать в отставку, чтобы избежать американского удара по Ираку. Не уговорил…
Когда Примаков принял участие в создании телекомпании ТВС на шестом канале, подозревали, что он исполняет путинское задание и станет кремлевским цензором. И ошиблись. Цензурой он не занимался. А помочь команде Евгения Киселева пытался, но воздействовать на олигархов не мог при всем своем желании.
Офицеры Службы внешней разведки никогда не носят мундира. Они ходят в штатском и надевают форму только для того, чтобы сфотографироваться на служебное удостоверение.
Так что когда директору Службы внешней разведки Вячеславу Трубникову присвоили звание генерала армии, он был лишен главного для армейских генералов удовольствия — покрасоваться в новых погонах. Впрочем, судя по тому, что о нем известно, он свободен от таких мелких слабостей.
Впрочем, при Трубникове, 28 мая 1997 года, президент Ельцин подписал указ «Об установлении почетного звания „Заслуженный сотрудник органов внешней разведки Российской Федерации“. Так СВР получила ведомственную награду.
Вячеслав Иванович Трубников говорит ясно, четко, уверенно. По отзывам его коллег, он так же хорошо пишет и формулирует свои мысли. Прекрасно знает английский. У него аккуратный пробор, очки с большими стеклами.
Он почти не улыбается и осторожен в выражениях — еще осторожнее, чем Евгений Примаков. И сейчас даже трудно представить себе, что Трубников немалую часть жизни пользовался журналистским прикрытием — то есть в заграничных командировках выдавал себя за журналиста.
Ветераны считают Трубникова талантливым разведчиком, хотя элемент везения в его карьере сыграл большую роль.
«Индийская мафия»
Вячеслав Трубников профессиональный индолог, и вся его работа в разведке связана с этой страной. Он изучал хинди в МГИМО, после института его пригласили в КГБ и послали в разведшколу.
В первую заграничную командировку Трубников поехал в Индию. Дипломат, работник внешней торговли или журналист вряд ли сочли бы это большой удачей — ни с карьерной, ни с материальной точки зрения. Советские люди, приезжая в Индию с ее тяжелым климатом, быстро разочаровывались: «страна друзей», любимая Кремлем, пренебрежительно относится ко всем иностранцам. Это в Африке наши чувствуют себя белыми людьми, а индийцы на бытовом уровне ведут себя страшно бесцеремонно.
Но для начинающего разведчика это необыкновенно выигрышная точка. Индия — это место, где можно было развернуться и показать себя.
Нигде советская разведка не позволяла себе такие масштабные операции, как в Индии. И нигде не было такой благоприятной среды. Работу облегчало наличие большого слоя борцов за независимость Индии, которые ненавидели Англию и Соединенные Штаты, не принимали западную культуру и потому демонстрировали готовность к сотрудничеству с советскими людьми.