— Да, читала. Погиб в автомобильной катастрофе.
— Меня это сильно взволновало и насторожило. Дело в том, что этот Сольдо очень похож на фоторобот убийцы Майкла Хаммера. Если следствие и пресса уловят эту схожесть, скандал разразится не меньший, чем суд над Макоули.
— Да, совсем это некстати, — хмуро заметила Барбара. — Как мне кажется, незадолго до гибели Хаммер кое-что пронюхал и о нас. Он звонил Томасу Гордону и обещал, что через несколько дней представит ему какие-то убийственные материалы.
— Я помню. Фоторобот убийцы Хаммера был сделан в основном со слов таксиста, который подвозил его в район места преступления. Портрет получился чертовски похожим на Джо Сольдо. В Нью-Йорке все, кто был знаком с этим итальянцем, сразу же после публикации фоторобота заговорили об этом.
— Конечно же, пошли и слухи о близости Сольдо и Сары Макоули?
— В том-то и дело. Эти слухи уже доползли до Вашингтона и попали в руки следователей, ведущих расследование убийства Хаммера. Из этого следует, что надо ждать новых неприятностей.
— Похоже. Если следствие придет к выводу, что таксист указывает именно на Сольдо, тогда дело примет весьма неприятный оборот. — Барбара Декарт от возбуждения стала прохаживаться по кабинету. Затем села на диван рядом с Богарт: — Элизабет, я все понимаю. У тебя есть идеи?
— Я думаю, что нам надо в первую очередь узнать фамилию таксиста. И, конечно же, какой информацией обладает Томас Гордон. Я уже говорила тебе, как это важно.
— Помню, Элизабет, помню. Я нашла кое-кого в ФБР, они мне ничего серьезного не сообщили. Но теперь, когда всплывает этот Джо Сольдо, ситуация приобретает иной оборот.
— Мне кажется, что тебе необходимо встретиться с Гордоном.
— Он мне вчера звонил, намекал, что пора бы и поразвлечься.
— А что! Может, этим предложением и воспользоваться?
— Понимаешь, в его офисе такие встречи опасны. Охрана, сотрудники…
— А если использовать дом Элеоноры? Ее муж в командировке, детей она свозит куда-нибудь. Чем плохие условия?
— Условия прекрасные, но тогда Томас, когда будет подшофе, не сможет похвастаться кое-какими материалами… — и вдруг Барбара оживилась. — Слушай, а что, если нам этого моралиста зацепить на крючок, с которого ему не сорваться?
— Что ты имеешь в виду?
— А вариант с Майклом Хаммером? Пусть наша Магдалена постарается оборудовать соответствующим образом одну из комнат…
— Прекрасная мысль! — воскликнула Элизабет. — Наши девочки вот-вот придут, и мы посоветуемся.
— Хорошо, поговорим с Магдаленой и Элеонорой, а затем я позвоню Гордону. Сегодня Большое жюри не заседает, главное, чтобы Магдалена успела подготовиться…
— Ты меня просила попытаться уговорить Монику Левин отказаться от сотрудничества в написании книги с Эндрю Мортоном. Помнишь?
— Конечно, помню. И как она отреагировала?
— Она согласилась, что будет сотрудничать с тем человеком, которого посоветуем мы. Вчера я с ней повторно разговаривала об Анджеле Мор, и Моника впервые по-настоящему разозлилась на нее. Особенно она расстроилась, когда я ей разъяснила, что, кроме Гордона, точно такой же копией обладают спецслужбы и что там эта магнитофонная пленка будет храниться вечно. Левин обратилась ко мне с вопросом, а можно ли привлечь Мор к ответственности. Я разъяснила, что к ответственности через суд можно привлечь не только Мор, но и тех ее начальников из спецслужб, чьи указания она выполняла. Таким образом появляется возможность изъять все кассеты с записями и заработать в виде компенсации солидную сумму.
— И что она?
— Поинтересовалась, когда можно было бы начать процесс. Я разъяснила, что это сделать лучше всего после суда над Президентом. Моника даже всплакнула и заявила, что она не желает ему зла и молит Господа Бога, чтобы не дошло до импичмента. Одновременно она поинтересовалась, согласилась ли я представлять ее интересы по делу магнитофонных пленок.
— Что ты ответила?
— Скромно, — улыбнулась Барбара, — сказала «да».
В этом время и появились Магдалена Кристол и Элеонора Линдрос.
Элизабет Богарт, не теряя времени, завела разговор по существу. Все складывалось как нельзя удачно. Оказалось, что Элеонора дома одна. Та, не мешкая, сообщила, что ей достаточно и часа, чтобы разместить скрытую телекамеру.
Уточнив все моменты, Барбара Декарт достала из сумочки мобильный телефон и набрала номер спецпрокурора. Томас Гордон явно был рад ее звонку и начал уговаривать приехать и пообедать в каком-нибудь ресторане. Барбара ответила:
— Хорошо, Томас, но что касается вашего предложения, то подумаю и, возможно, предложу свой вариант.
Стоило Барбаре закончить разговор и отключить аппарат, как все оживились. Решили, что Элизабет остается в офисе, Элеонора и Магдалена едут заниматься домом, а Барбара направляется к Гордону. Не успела Декарт спуститься к машине, как ее догнала Линдрос и протянула ключ:
— Возьми, а то как же попадешь в дом? Мы тебя ждать не будем. Спиртное — в баре, еда — в холодильнике. Остальное сама найдешь.
— А у тебя есть еще ключи?
— Муж оставил свои.
— Спасибо. Не забудь позвонить, когда у вас будет все готово.
Спустя тридцать минут Барбара входила в кабинет Томаса Гордона. Его стол был завален бумагами, пепельница — полна окурков.
Гордон был искренне рад приходу Барбары. Он обнял ее, подвел к дивану и устроился рядом. Разговор не клеился, и Гордон предложил:
— Не возражаешь, если выпьем по рюмке?
— Если настаиваешь — не откажусь.
Они выпили, и Барбара перешла к делу:
— Томас, какое решение принято по Монике?
— Они боятся вызывать ее под своды сената. Такого еще не было в истории конгресса. — Гордон наполнил рюмки и жестом предложил выпить, а затем продолжил: — Я требую допросить ее.
— А принесет ли ее появление в зале вам дополнительные очки?
— Она умеет живо и весело рассказывать о любовных сценах. По-моему, именно эти моменты дадут козыри, — и Томас полез к Барбаре целоваться.
Она, чуть сопротивляясь, спросила:
— Томас, а как члены жюри относятся к магнитофонным пленкам с записями рассказов Левин?
— По крайней мере, голос Моники для них звучит убедительно. — И он снова начал наваливаться на Барбару.
Она чуть оттолкнула его:
— Скажи, ты, наверное, таким же образом оплатил Анджеле Мор за предоставление пленки?
Гордон только открыл рот, чтобы ответить, как в сумке Барбары послышался зуммер мобильника.
Она отодвинулась от прокурора.
— Прости, мне звонят.