— Вот оно что! — воскликнул Гордон. — А ты, Генри, сам-то видел этот журнал?
— Ты имеешь в виду последний номер? Увы, да. Видел, в нем имеется два моих фото. Я изображен с двумя женщинами. Сам понимаешь, что это значит для меня, моей семьи, моей карьеры…
— И что, такой же компромат на Линдера, Фишера, Миранда?
— Увы, да.
— Как же это ему удалось?
— Флейку? Хрен его знает.
— Да, ситуация…
— Томас, он же и тебе готовится подложить свинью.
— Каким образом?
— У него есть свои люди то ли в Федеральном бюро расследований, то ли в агентстве национальной безопасности, которые следят за одной семьей, проживающей в Вашингтоне. Ты же с любимой женщиной недавно оказался в этой квартире. Весь процесс твоего занятия сексом с этой дамой был заснят на видеопленку, копию которой смог добыть этот негодяй Флейк. Недавно мне позвонил неизвестный и потребовал прекратить донимать Макоули и одновременно посоветовал, чтобы я позвонил тебе и передал их требование.
Томас Гордон грязно выругался и произнес:
— Они не предлагали тебе посмотреть эту видеопленку?
— Они сказали, что сами позвонят тебе, и предупредили, чтобы ты был готов дать ответ…
Ошеломленный и раздавленный, Томас Гордон положил трубку на аппарат и, упершись двумя руками о стол, завис над телефоном.
Он еще не осознал до конца весь объем полученной информации, но главное понял. Он — специальный прокурор, призванный контролировать поведение Президента, сам влез по уши в говно.
«Выходит, что меня подставила Барбара Декарт. Она специально затащила меня в тот дом… Хотя Генри сказал, что спецслужбы следили за теми, кто проживает в нем. Значит, Барбара могла и не знать об этом».
Гордон лихорадочно схватил записную книжку, отыскал номер мобильного телефона Декарт и позвонил. Увы, ответа не последовало. Тогда он позвонил Декарт. Ответила секретарша:
— Извините, мистер, но миссис Декарт нет.
— А как скоро она придет?
— Думаю, что не скоро. Ей кто-то позвонил и наговорил массу неприятностей. Сказала, чтобы ее не беспокоили и не искали. Уехала очень расстроенной.
Поблагодарив и попрощавшись, Гордон положил трубку на аппарат и, опять не отходя от стола, глубоко задумался: «Скорее всего, Барбаре позвонил шантажист и сообщил о наличии видеопленки… Представляю, в каком состоянии находится бедняга. Надо обязательно найти, поддержать. Она же наверняка переживает за нас обоих, за семьи… Вот вляпался я в говно! Какой же выход?» В этот момент снова зазвонил телефон. Гордон поспешно схватил трубку.
— Мистер Гордон? — услышал он мужской голос.
— Да, я.
— Вас беспокоит личный секретарь мистера Президента Леон Кеори.
— Я рад вас слышать, мистер Кеори. Вы чуть-чуть опередили меня. Я сам хотел звонить вам, чтобы напомнить о том, что завтра заседание Большого жюри, где я намерен продемонстрировать видеопленку с вашими показаниями. Затем члены жюри примут решение: ограничиться ли просмотром пленки или встретиться с вами лично.
— Мистер Гордон, я и звоню вам по этому вопросу. Я хочу вас попросить не ввязывать меня в эту историю.
— Это почему же? Что случилось?
— Мистер Гордон, я почему-то уверен, что вы поймете меня. Каждому ясно, что вам не добиться своей цели. Для меня же конец не только карьеры, но и дальнейшей перспективы.
— Скажите честно, мистер Кеори, вы к этому решению пришли сами или кто-то подействовал на вас?
Леон Кеори после небольшой паузы ответил:
— Отвечу честно: и то, и другое.
— Спасибо за откровенность. Конечно же, я вынужден буду не прибегать к демонстрации ваших показаний.
— Благодарю вас, мистер Гордон! У меня к вам будет просьба.
— Слушаю вас.
— Вы не согласитесь проявить благородство и отдать мне видеопленку с моим рассказом?
— Это не рассказ, мистер Кеори, это — свидетельские показания. Давайте на эту тему поговорим после судебного процесса. Прощайте, мистер Кеори. Думаю, что чуть позже мы встретимся.
Леон Кеори был сыном крупного миллиардера. И Гордон, положив трубку, злорадно подумал: «Если я и верну тебе эту пленку, то только за кругленькую сумму».
И вдруг Гордон понял, что он скоро потеряет свою должность, и мысль о том, чтобы заработать на видеопленке, его озадачила.
Он сел в кресло и снова подумал о Барбаре Декарт. Ему было жаль эту красивую женщину и очень хотелось утешить, успокоить ее…
А миссис Декарт в этот момент ехала на своей автомашине домой. Снова послышался зуммер мобильного телефона. Она посмотрела на номер звонившего абонента. Нет, это не Гордон. Она взяла аппарат:
— Алло.
— Миссис Барбара Декарт? — услышала она мужской голос.
— Да, я.
— Добрый день. Вас беспокоит Луис Крипас. Я хочу искренне поблагодарить вас и пригласить к нам в гости. В ближайшие дни к вам подъедет Белла, а пока я передаю ей трубку.
И Барбара через несколько секунд услышала голос Беллы Крипас. Она, всхлипывая, сказала:
— Дорогая Барбара. Вы даже не представляете, какая вы чудесная женщина! Луис и особенно я так благодарны вам. Мы оба молим Господа, чтобы он отблагодарил вас за вашу человечность!
— Если я вас правильно поняла, ваш муж вернулся в семью?
— Да, после разговора с вами Луис простил меня и наша семья снова в сборе. Мы все вместе. Я так счастлива, я так благодарна вам, дорогая Барбара! — И миссис Крипас снова зарыдала.
— Успокойтесь, Белла. Я тоже счастлива и рада за вас! Я буду молиться за всю вашу семью. Передайте Луису, что считаю его большим умницей и рада, что он не бросил своих дочерей и свою прекрасную жену. Как только закончу свои дела в суде, я обязательно приеду, и мы все вместе отметим это событие.
Закончив разговор, Барбара непроизвольно даже скорость увеличила, и на ее лице еще долго светилась улыбка.
Снова дал о себе знать телефон. Барбара посмотрела на табло. Так и есть, опять Гордон. А он-то как раз ей и не нужен, и миссис Декарт не ответила.
На следующий день на заседании Большого жюри интересы Моники Левин представляли двое адвокатов, третьего — миссис Барбары Декарт — не было. Мистер Гордон не выдержал и обратился к одному из ее адвокатов:
— А где миссис Барбара Декарт?
— Она приболела и поручила нам участвовать в заседании.
— Вас не затруднит передать мою просьбу, чтобы она обязательно позвонила мне…
— Я постараюсь, мистер Гордон, — ответила миловидная молодая женщина.
Гордон возвратился на свое место и отыскал глазами своего помощника. Тот кивнул головой, что означало, что он готов к включению записи.