— Вполне может быть и так, — согласился Джон и, потянувшись за бутылкой, наполнил рюмки.
Они выпили. Макоули видел, что Сара была так расстроена, что не замечала даже, что пьет до дна и даже не морщится. Проглотив кусочек мяса, она произнесла:
— Я, наверное, опять сплочу своих врагов, так как заявила своим избирателям, что начну свою деятельность на Капитолийском холме с внесения законопроекта, который открыл бы американцам доступ к лекарствам в Канаде, где медикаменты нередко стоят вдвое дешевле точно таких же в США.
— В том, что они окрысятся на тебя, — сомнений нет. Но есть еще один барьер. У нас пока не отменен запрет, введенный более десяти лет назад на импорт якобы «непроверенных» лекарств, — заметил Джон, снова наполняя рюмки.
Они, не чокаясь, выпили, и Сара сказала:
— Ну а ты не мог бы отменить этот запрет?
Макоули видел, что Сара опьянела, и налил еще по рюмке:
— Хорошо, я постараюсь, если мы сейчас выпьем до дна.
— Я согласна, — Сара осушила свою рюмку и шутливо, чуть заплетающимся языком, сказала: — Напоил ты меня и, конечно же, поведешь в спальню…
— Надеюсь, ты не против?
— Знаешь, я, кажется, на все согласна.
— Как в молодые годы?
— Если мы захотим, то у нас получится не хуже.
Адвокат Барбара Декарт, как всегда, была пунктуальна. Ровно в десять утра она вошла в кабинет специального прокурора Томаса Гордона. Хозяин кабинета не скрывал разочарования и гнева. Как истинный джентльмен, он поздравил гостью с очередной победой по делу Каролы Цайс. Но после слов мисс Декарт, что эта победа и прокурора Гордона, он не сдержался:
— Какой черт победа! Вы почитайте прессу, посмотрите телевизор! Они же делают из этого проходимца жертву, а меня пытаются подать как врага нации, который только и мечтает о том, чтобы причинить вред родной стране и ее гражданам! Видишь ли, я потащил бедного Президента в суд, а он должен сидеть в кабинете и нажимать на кнопки, управляя налетами авиации на Ирак. Эти продажные газетчики и телевизионщики словно забыли, что для Америки всегда главным был закон. Наш обыватель простодушен и наивен. Он действительно считает, что Президент должен лично одеть, Hal-кормить пилотов, подвесить на их самолеты бомбы и ракеты и, сидя у пульта, руководить каждым самолетом, где повернуть влево или вправо, где снизиться или набрать высоту. Общество словно забыло, что должность независимого прокурора была введена после знаменитого Уотергейта, когда само общество потребовало, чтобы был введен институт действительно независимого прокурора, который никогда не дрогнул бы перед Президентом и всей его президентской ратью. Вспомните, как триумфально переизбранный в ноябре 1972 года, завершив кошмарную вьетнамскую войну, открыв эпоху разрядки в американо-советских отношениях, Ричард Никсон 9 августа 1974 года объявил о добровольной отставке — первой отставке Президента за все двести американских лет…
Сущий, казалось бы, пустяк для главы ядерной сверхдержавы — какие-то «жучки» в штаб-квартире оппонента-демократа в предвыборную кампанию 1972 года. Не Президент же устанавливал эти подслушивающие устройства. Но только за то, что, зная об этом, не сказал обществу правду и соврал, Никсон вынужден был уйти в отставку. Американский заслон должен быть по-садистски строг в отношении высшего должностного лица. Формула его проста: единожды солгавший не имеет права пользоваться доверием народа. Макоули от случая к случаю врет всей Америке. Он утонул в женских юбках, запутался, заврался, а из него хотят сделать жертву. Его примеру следует и супруга. Вы думаете, что Майкл Хаммер говорит неправду? Нет, он говорит правду, но над ним произведен настоящий эксперимент. Проведена настоящая оперативная комбинация, в результате которой плутовка-жена вышла сухой из воды. Ну, ничего, и здесь супруги-мошенники получат по заслугам. В бывшей юридической конторе, из которой миссис Сара Макоули чуть более года ушла, открылись делишки, за которые ее партнер попал под суд. Я обязательно настою на том, чтобы возобновить расследование и в отношении истории с темной земельной сделкой. После странного самоубийства личного юриста Макоули, с которым у Сары были любовные отношения, она лично руководила изъятием из кабинета погибшего юриста каких-то документов. И все это делалось еще до прибытия агентов ФБР, хотя в кабинет никто, кроме них, не имел права входить. Да, при Макоули страна достигла новых высот, с ним она хочет войти в третье тысячелетие. Но почему общество не хочет видеть и другое, что именно при этом Президенте страна погрязла в коррупции и стяжательстве? Посмотрите, каким махровым цветом расцвел в Америке лоббизм. Вы, конечно, помните, как лоббист Андрюс, представляя интересы нескольких групп, со своими помощниками упорно проталкивал законопроект о банкротстве, сулящий миллионы и миллионы долларов.
— Кому это было выгодно?
— В первую очередь этот законопроект жаждали и банковские круги, и компании розничной торговли, и фирмы, делающие деньги на выпуске кредитных карточек. Андрюс потратил не менее 40 миллионов долларов на обработку законодателей и добился своего. Проект был принят, что вызвало бурю негодования у большинства американцев, так как закон сильно затрудняет возможность объявления личных банкротств. Только в течение одного прошлого года на лоббизм было потрачено не менее одного миллиарда двухсот миллионов долларов. Только в Вашингтоне десятки тысяч лоббистов. Пройдитесь по К-стрит, которая расположена в деловом квартале. К-стрит стала символическим «коридором власти, закона и лоббизма». Один за другим следуют скандалы, связанные со взятками. Почти каждый чиновник, конгрессмен считает обычным, ничего не значащим делом съездить за чужой счет с семьей в отпуск на самый шикарный курорт или принять сотни тысяч долларов в виде помощи для проведения предвыборной кампании. Каждая более или менее крупная компания, претендующая на солидность, считает своим долгом держать своих людей в столице США. При Макоули К-стрит фундаментально изменила саму атмосферу Вашингтона, который ранее, до прихода на пост Президента Макоули, был одержим властью и только чуть-чуть деньгами, то ныне эти две страсти поменялись местами.
Если Нью-Йорк был поглощен желанием денег, Лос-Анджелес ассоциировался со славой и известностью, а Вашингтон — с властью, то сейчас он увлечен больше всего деньгами, а не властью. Проедьте по пригородам нашей столицы. Они переживают жилищный бум — это богатеющие и жиреющие прямо на глазах лоббисты стали увлекаться приобретением сразу по несколько домов. Лоббисты никого не боятся. А кого им бояться, если сам Президент Макоули, не стесняясь, гасит один за другим скандалы за счет денег знакомых толстосумов, которых он поддерживает при решении ими своих проблем. Знаете, Барбара, у меня порой появляется мысль: не специально ли Макоули подсовывает обществу свои любовные интрижки, за которые откупается не своими миллионами, чтобы скрыть истинную позорную проблему — сращивание власти с преступниками, постепенного создания государства, где будет править бал коррупция и взяточничество? Поэтому я и попросил вас приехать. Я считаю, что надо переходить к решительным действиям. У меня есть список, в котором числится более десяти фамилий женщин, которые в разное время состояли в любовных связях с Макоули, но думаю, что мне стоит сконцентрировать удар по Макоули, используя его отношения с тремя: Мерлин Биделл, Беллой Крипас и Моникой Левин. Фабула обвинений — Президент, злоупотребляя служебным положением, использовал служебное помещение Белого дома для сожительства с подчиненными ему дамами; Президент под присягой обманул Америку и каждого ее гражданина, когда дал ложные показания. Первые два дела проведем через суд, а дело Моники Левин представлю конгрессу для возбуждения дела об импичменте.