Документы ЦРУ, в которых содержится анализ того, что произошло с пленными в Северной Корее, свидетельствуют: в распоряжении советских и китайских следователей не было чудодейственной или дьявольской техники по промыванию мозгов. Наркотики или иные препараты не использовались. Признания в том, чего американцы не совершали, выбивались путем насилия, угроз, лишения самого необходимого и создания невыносимых условий.
Попавшие в плен американские солдаты и офицеры пали духом, думали только о том, как выжить в плену. Исследование, проведенное университетом Джорджа Вашингтона, показало, что семьдесят процентов американских военнослужащих, попавших в плен, не выдерживали давления и участвовали в антиамериканской пропаганде. Для Пентагона это было невыносимо. Разрабатывались программы подготовки военнослужащих к плену.
Сорок англичан в корейском плену обратили в коммунистическую веру. Вернувшись в Англию, они забыли об этом, как о тягостном бреде. Один англичанин — морской пехотинец Эндрю Кондрон остался в Китае. Он вернулся на родину в 1960 году. Из американцев, оставшихся после войны в Корее, вернулись все, кроме троих.
Термин «промывание мозгов» был придуман американским журналистом по имени Эдвард Хантер из газеты «Майами дейли ньюс». Никто не знал — журналист получал деньги от ЦРУ. Шум вокруг этой истории позволил ЦРУ проводить свои программы.
«Промывание мозгов» — очень удачное выражение, которое позволяет объяснить поведение человека, совершающего нечто необычное. Если люди присоединяются к тоталитарным сектам или к радикальным исламистам, подкладывают бомбы или стреляют в людей — значит, им промыли мозги. Нормальные люди этого же не делают, верно? «Контроль над разумом» — самая популярная среди теорий заговоров. Но промывание мозгов не получается. Человек не теряет воли. Возможности человеческого мозга остаются прежними. Люди совершают неожиданные или безумные поступки, потому что они оказались в ситуации, которая подтолкнула их к этому решению.
Как правило, мало кто в состоянии противостоять умелым следователям, которые не нуждаются в химических препаратах.
Опыт, здравый смысл, познания в разных сферах жизни, способность ассоциировать себя с самыми разными людьми — вот что им помогает. Очень важна ненависть к врагу. Эта ненависть питает агрессию следователя, дает ему железную решимость расколоть шпиона. Он должен уметь думать недогматически, ожидать неожиданного, принимать парадоксы. Профессионалы говорят, что главное оружие следователя — не жестокость, не инструменты для пыток, а стакан и бутылка. Страх — вот что помогает следователю.
Военнопленный — очень уязвимый человек. Он не знает, что с ним будет, освободят ли его, увидит ли он когда-нибудь свою семью, накормят ли его или медленно умертвят. Он очень уязвим для давления и уговоров. Следователь может держать его в этом состоянии как угодно долго, чтобы постепенно сломить волю к сопротивлению и доказать, что пленному лучше заговорить.
В управлении исследований и развития ЦРУ все время что-то придумывали. Амбициозные ученые предлагали разведчикам новые разработки. В начале шестидесятых возникла идея вживлять микрочипы непосредственно в мозг. Однако в июне 1964 года проект «МК-ультра» прекратили. В июне 1972 года вообще закрылись все программы по тематике промывания мозгов. На следующий год Сидни Готлиб и его покровитель — директор ЦРУ Ричард Хелмс ушли в отставку. Они договорились материалы всех программ уничтожить, чтобы не компрометировать управление. Но документы в таком бюрократическом учреждении хранятся не в одном экземпляре…
Когда в 1975 году сенатская комиссия под председательством Фрэнка Чёрча занималась тайными операциями ЦРУ, Готлиб, уже вышедший в отставку, уехал в Индию и работал в лепрозории. Он, сославшись на плохое состояние здоровья, отказался прибыть для дачи показаний перед сенатской комиссией.
Но в пятьдесят втором году американцы об этом еще не знали. Джордж Кеннан, склонный к депрессиям, к тому времени уже посол Соединенных Штатов в Советском Союзе, опасался, что русские смогут им управлять, и плохо справлялся с этим психологическим давлением. Он не хотел причинить вред родной стране и потому попросил яда.
В ЦРУ решили удовлетворить просьбу посла. Несколько ампул с цианистым калием переслали с дипломатической почтой в американское посольство в Москву. Но Джорджу Кеннану они уже не понадобились. Его нервы не выдержали.
5 августа 1952 года посольство СССР в Вашингтоне отправило в Москву политический отчет за второй квартал:
«Правящие круги Соединенных Штатов продолжают форсировать осуществление своей политики агрессии, политики подготовки и развязывания новой мировой войны… Во втором квартале, особенно в июне, на страницах американской печати был поднят большой шум вокруг вопроса о «кампании ненависти к Америке», якобы проводимой в Советском Союзе. Печать указывает, что на эту «кампанию ненависти» обратил внимание американского правительства Кеннан, который по прибытии в СССР якобы был «поражен и обеспокоен ее размахом»…
Следует отметить, что желтая пресса США и некоторые члены конгресса пытались поднять в связи с назначением тов. Зарубина грязную кампанию злобной клеветы и измышлений, утверждая, что тов. Зарубин был «замешан в шпионской деятельности во время его пребывания в Канаде» и что он «причастен к катынскому делу».
Американские журналисты, надо понимать, спутали двух Зарубиных.
Майор госбезопасности Василий Михайлович Зарубин после раздела Польши осенью 1939 года был командирован приказом наркома внутренних дел Берии в Козельский лагерь для польских военнопленных. Он возглавил бригаду следователей, которая сортировала пленных. Признанных опасными решением политбюро расстреляли. Василия Зарубина осенью 1941 года отправили в Соединенные Штаты резидентом внешней разведки. Правда, в Америке работал он под другой фамилией — Зубилин.
А послом летом 1952 года Сталин назначил другого Зарубина — Георгия Николаевича, выпускника текстильного института, которого в 1940 году взяли на дипломатическую работу. Работу за границей он начал с Канады. При нем бежал шифровальщик Гузенко, может быть, поэтому посол Зарубин ассоциировался со спецслужбами.
Что касается Кеннана, то в Москве давно хотели от него избавиться.
Когда президент Гарри Трумэн отправлял Джорджа Кеннана в Москву, то полагал, что сделал идеальный выбор: Кеннан — лучший специалист по Советскому Союзу. Кеннан стал первым профессиональным дипломатом на посту посла США в СССР.
Кеннан приехал в Москву послом, когда шла корейская война и антиамериканская кампания достигла апогея. Он поразился откровенной враждебностью к Соединенным Штатам. К Сталину он не попал. Вождь больше не принимал американских послов. Даже те, кому раньше разрешалось общаться с дипломатами, исчезли.
Кеннану особенно было обидно, что советские власти так пренебрежительно относятся к человеку, влюбленному в Россию. Кеннан с нежностью описывал жизнь русского народа и замечал, что «Россия у него в крови», что он ощущает «какое-то таинственное родство с Россией, которое я не мог бы объяснить даже самому себе».