– Лиззи! – окликнул он, словно только что заметил старую знакомую, и догнал ее прежде, чем она успела дойти до дамской комнаты. – Лиззи! Господи! Сколько лет, сколько зим! Вот здорово, что ты здесь!
Двое охранников из службы безопасности без всякого интереса смотрели, как он обнял ее и поцеловал на правах старого друга. Его левая рука скользнула ей под пелерину, он, смеясь, склонился к ней и под накидкой приставил к ее голой спине, чуть ниже затылка, маленький револьвер. Так, прильнув к ней, всем своим видом изображая давнего приятеля и весело болтая, он вывел ее на улицу и поймал такси. Ему не хотелось пускать в ход револьвер, но он не мог идти на риск и выволакивать ее на улицу голыми руками. Вот так всегда и выходит, подумал он. Возвращаешься к женщине, чтобы сказать, что любишь ее, а вместо этого ведешь куда-то под дулом револьвера Ее трясло от ярости, но у него не создалось впечатления, что она боится, он бы даже не сказал, что ей жаль покидать это тошнотворное сборище.
– Вот что мне было нужно, – сказала она, когда их машина карабкалась сквозь туман вверх по холму. – Классно. Чертовски здорово.
От нее исходил какой-то странный аромат, но, по мнению Джерри, это было лучше, чем запах «Сока виноградной лозы».
На самом деле Гиллему отнюдь не было скучно, просто его способность сосредоточенно воспринимать услышанное не была такой безграничной, как у Джорджа. Он то спрашивал себя, что же задумал этот пройдоха Джерри Уэстерби, то погружался в эротические мечтания о Молли, то перед ним вставал мальчишка-китаец с поломанными руками, всхлипывающий вслед машине, как подстреленный заяц. Безжалостный Мэрфи пространно рассказывал об острове По-Той.
Этот остров, сэр, имеет вулканическое происхождение, говорил он.
Самые твердые скальные породы во всем гонконгском архипелаге, сэр.
Это самый южный из островов, расположен вблизи границы китайских территориальных вод.
Высота – под триста метров, сэр, рыбаки используют его как ориентир в открытом море, сэр.
Практически это не один остров, а небольшая группа из шести островов, причем остальные пять безжизненны, лишены зелени и необитаемы.
На острове расположен красивый храм, сэр. Множество предметов старины. Изящная резьба по дереву, но мало природных источников воды.
– Господи, Мэрфи, мы же не покупаем этот треклятыйостров, – завопил Мартелло.
До Лондона было далеко, до начала боевых действий – близко, и Мартелло, заметил Гиллем, изрядно порастерял свой блеск, равно как и изысканные английские манеры. Тропический костюм сидел на нем, как на истинном американском увальне-деревенщине, и ему все время хотелось с кем-нибудь поговорить, желательно с кем-то из своих. Гиллем подозревал, что даже Лондон был для него целым приключением, а уж Гонконг – так просто вражеской территорией. Смайли же в тяжелой ситуации вел себя совершенно по-другому: он стремился побыть в одиночестве и с трудом соблюдал элементарную вежливость.
– Население острова По-Той постоянно сокращается и составляет сто восемьдесят человек. Это крестьяне и рыбаки, по преимуществу коммунисты. На острове расположены три населенных и три опустевших деревни, сэр, – бормотал Мэрфи.
Монотонная лекция продолжалась. Смайли слушал внимательно. Мартелло в нетерпении что-то машинально рисовал в блокноте.
– А завтра, сэр, – говорил Мэрфи, – завтра ночью на По-Той состоится традиционный ежегодный праздник в честь морской богини Тин Хау, сэр.
Мартелло перестал рисовать.
– Они здесь всерьез верят в эту чепуху?
– Каждый имеет право на свободу вероисповедания, сэр.
– Этому вас тоже учили в подготовительном центре, Мэрфи? – Мартелло снова принялся рисовать чертиков.
Наступила неловкая тишина. Мэрфи героически взял указку и ткнул ею в южную оконечность береговой линии острова.
– Праздник в честь Тин Хау, сэр, проводится в единственной крупной гавани острова, сэр, здесь, на юго-западном берегу, где расположен древний храм. Мистер Смайли на основе информации, полученной из не известных мне источников, утверждает, сэр, что Ко предпримет высадку вот здесь, подальше от главной бухты, в маленькой бухточке на восточном побережье острова. Если произвести высадку на незаселенной стороне острова, которая не имеет естественного спуска к морю, именно в тот момент, когда все жители присутствуют на празднике в главной бухте…
Зазвонил телефон, но Гиллем его не услышал. До него донесся лишь голос второго из «молчунов» Мартелло, снявшего трубку:
– Да, Мак. – Потом заскрипело кресло – он выпрямился и взглянул на Смайли: – Правильно, Мак. Конечно, Мак. Прямо сейчас. Да. Он здесь. Рядом со мной. Здесь все.
Смайли уже стоял над ним и протягивал руку. Мартелло не спускал глаз со Смайли. Мэрфи на кафедре повернулся к ним спиной и с указкой в руках продолжал рассказывать о захватывающих особенностях ландшафта острова По-Той; он даже не заметил, что его уже никто не слушает.
– Моряки также называют этот остров Скалой Привидений, сэр, – пояснил он все тем же нудным голосом. – Но никто не знает, почему.
Смайли выслушал собеседника и повесил трубку.
– Благодарю вас, Мэрфи, – любезно сказал он. – Это было очень интересно.
На секунду Джордж застыл в неподвижности, приложив пальцы к верхней губе, словно Пиквик, обдумывающий серьезный вопрос.
– Да, – повторил он. – Очень интересно. Он прошелся до двери, потом остановился.
– Марти, прошу прощения, но мне необходимо ненадолго покинуть вас. Полагаю, час или два, не больше. В любом случае я вам позвоню.
Он взялся за дверную ручку и взглянул на Гиллема:
– Питер, я думаю, вам тоже лучше пойти со мной, вы не возражаете? Нам, возможно, придется ехать на машине, а вы прекрасно справляетесь с гонконгским уличным движением и при этом сохраняете восхитительное спокойствие. Кажется, я где-то здесь видел Фона? Пойдемте.
Цветы на Хедленд-роуд росли буйно и пышно и были похожи на букетики из остролиста, что связывают к Рождеству. По узкой мостовой мало кто ходил, лишь служанки гуляли с детьми; при этом они совсем не разговаривали, словно выгуливая собак. Фургон, из которого вели наблюдение Кузены, оказался нарочито незаметным коричневым грузовиком, потрепанным, с забрызганными грязью крыльями и надписью сбоку: «Гонконгская компания по надзору за строительством». Над крышей нависала старая антенна, под которой, как принято в Китае, болтались транспаранты. Грузовик во второй, а может быть, в четвертый раз за утро деловито катил мимо особняка Ко, и никто не обратил на него внимания. На Хедленд-роуд, как и повсюду в Гонконге, все время кто-нибудь что-нибудь строит.
Внутри, растянувшись на специальных скамейках, обитых резиной, за домом Ко внимательно следили два человека, вооруженные целой батареей объективов, фотоаппаратов и радиотелефонов. Катание туда и обратно мимо «Семи врат» давно им наскучило.