— Сейчас мы имеем вариант коммунистических выборов. Нам дали кандидатуру. Наша задача только прийти на избирательные участки и организованно проголосовать.
Ксения Юрьевна Пономарева, в прошлом генеральный директор ОРТ и заместитель руководителя предвыборного штаба Путина, рассказывала в интервью «Коммерсанту», что еще осенью 1999 года, до ухода Ельцина и назначения досрочных президентских выборов, была сформирована группа, которой поручили готовить избрание Владимира Владимировича.
Кстати, осталось неизвестным, кто финансировал предвыборную кампанию Путина, кто оплачивал услуги его команды, хотя ответ напрашивается — вероятно, те олигархи, которые рассчитывали выдвинуться вперед, оттеснив прежних фаворитов.
Предвыборный штаб пришел к выводу, что Путин — клиент не очень пластичный, что в нем личностного меньше, чем в Ельцине, который умел и любил играть. Но главное состояло в том, что на экранах телевизоров Владимир Владимирович выглядел достаточно убедительно, — и многие люди ему поверили.
— В общем было понимание, — вспоминает Ксения Пономарева, — что даже если русский народ не сильно знает, кто такой Путин, так народу этого и не надо. Народу достаточно вот этого — «мочить в сортире», то есть фраз, которые лепят образ.
Его первого пресс-секретаря Михаила Кожухова спрашивали, кто придумал Путину эту фразу, ставшую знаменитой.
— Ему вообще никто ничего не придумывает, — ответил Кожухов. — Это экспромты. У Путина шикарное чувство юмора.
Владимир Владимирович не поддавался давлению своего предвыборного штаба, делал только то, что считал нужным. Он сам захотел полетать на истребителе или отправиться на Новый год в Чечню — поздравить солдат.
— Тому, чего он не умел делать, научить его не удалось, — рассказывала Ксения Пономарева. — Я, конечно, не могу сказать, что он чувствует, но он совершенно не умеет выражать сочувствие. Когда он приходит в госпиталь, где лежат раненые солдаты или больные дети, возможно, у него сердце кровью обливается, но он не умеет этого показывать, и люди это чувствуют. Возникает острое ощущение дискомфорта.
Со временем Владимир Владимирович и этому научился, целуя детей в животик.
Еще ни один кандидат не вступал в предвыборную гонку с такими отличными стартовыми позициями. Среди тех, кто в 2000 году изъявил желание баллотироваться в президенты, серьезного конкурента для Путина не нашлось.
А почему же самый серьезный соперник — Примаков — не участвовал в президентских выборах?
За день до выборов в Государственную думу, 17 декабря 1999 года, он специально появился на телеэкранах, чтобы заявить о своем твердом намерении баллотироваться в президенты. Нужды в этом не было, но Евгений Максимович желал подчеркнуть свою решимость идти до конца и добиваться победы. Но результаты думского голосования были разочаровывающими.
Впоследствии он объяснял, что его слова накануне парламентских выборов были навязаны ему советниками. Они доказывали, что это надо обязательно сделать, это прибавит голосов его блоку «Отечество — Вся Россия»…
В Государственной думе Евгений Максимович принял на себя обязанности лидера фракции «Отечество — Вся Россия», сравнительно небольшой фракции — семьдесят пять мандатов. А победители на каждом шагу, начиная с распределения мест в комитетах Думы, напоминали ему о неудаче на выборах.
Потом будут задавать вопросы: почему Примаков совершил так много ошибок в предвыборную кампанию? Зачем организаторы и планировщики кампании позволили ему втянуться в прямую полемику с тележурналистом Первого канала Сергеем Доренко, хотя это не его уровень? Зачем критиковал чеченскую войну, хотя ясно было, что избирателю это не понравится? Примаков признавал, что избирательная кампания была плохо организована, ему давали плохие советы.
Но все это, скорее, детали. В аппарате «Отечества — Вся Россия» недооценили подвижность массового сознания. Взрывы в Москве изменили настроения. Люди предъявили новые требования к власти и к первому человеку в стране, и идеально на месте оказался Путин. Кроме того, наша страна в общем и целом голосует за власть, а не за оппозицию. А Примаков и заметить не успел, как оказался в несвойственной ему роли оппозиционера. Правящий класс, губернаторы, большие и малые чиновники переориентировались на нового хозяина.
Осознав реальную ситуацию в стране, Примаков 4 февраля 2000 года, выступая по телевидению, отказался участвовать в заведомо проигрышной президентской кампании:
— После 17 декабря 1999 года, когда я сказал о согласии на участие в президентской гонке, я получил поддержку, тысячи телеграмм и писем. Это меня должно было утвердить в положительном решении, однако во время выборов и в начале работы в Госдуме я почувствовал, как далеко наше общество от гражданского облика, от истинной демократии. Я не думаю, что положение может коренным образом измениться за несколько недель.
Когда стало ясно, что первоначальные планы — завоевать большинство голосов в Думе и баллотироваться в президенты — не удались, Примаков сразу хотел покинуть политическое поприще. Он остался, уступив просьбам и не желая выглядеть дезертиром. Отбыл половину срока и заслужил право на «условно-досрочное освобождение».
3 сентября 2001 года Примаков ушел с поста руководителя фракции.
— Это не политический шаг, — говорил он журналистам. — Это ясно хотя бы потому, что я остаюсь во фракции. Почему же я ухожу? Первая причина, главная, — я считаю, что руководитель фракции должен быть обязательно представлен в высшем органе той партии, которая образует эту фракцию. «Отечество» становится партией, будет съезд. А я в партийном строительстве не участвую. В этих условиях я считаю, что на мое место должен прийти человек, который займет одно из руководящих мест в партии.
Решение Примакова для многих оказалось неожиданностью. Но он вовсе не собирался работать в Думе. Это была избирательная кампания с прицелом на президентский пост. Тем более что именно работу в парламенте Примаков никогда не любил. Евгений Максимович в частной жизни человек веселый, живой, остроумный, компанейский, но для публичного политика ему не хватает некоторой доли позерства, самоуверенности, самолюбования и склонности к витийству. Он, как я понимаю, считает, что красиво говорить надо за дружеским столом, когда тост поднимаешь, а не на рабочем месте. Лучше всего — он много раз это повторял — ему работалось в Службе внешней разведки, подальше от телевизионных камер.
«Если Евгений Максимович Примаков уходит из большой политики, то я крайне сожалею об этом, — эти слова я сказал тогда в прямом эфире телекомпании ТВЦ. — Он один из тех немногих политиков, кому авторитет позволяет иметь собственную точку зрения, ее безбоязненно высказывать и отстаивать. Дума без Примакова станет более одинаковой и более послушной».
Так и произошло.
Предположения относительно его будущего строились самые разные. Говорили, что Путин либо поставит Примакова во главе Совета Федерации, либо даже вновь доверит ему правительство как человеку, обладающему бесценным опытом и значительным авторитетом. Мне эти предположения казались наивными.