— Богохульство! — вскричал Гьюнон Чудакулли.
— Почему? Что он нарисовал?
— Дело не в том, что он нарисовал, милорд. То, что он нарисовал… поразительно. Но он уже закончил!
Высоко в горах бушевала снежная буря, однако даже она не могла затмить алое сияние. Оно светило всю зиму, а когда пришла весна, рубины засверкали еще ярче, переливаясь на солнце.
Никто не помнит, как зовут певца. Только песня пребудет вовек.