– На вкус – вроде говядины… – пояснил один из воинов. – Почитай уж сколь месяцев хлеба Божьего не видели. Токмо такими вот зверьми и пропитаемся.
Лагерь чертей находился на берегу подземного озера, названного Кровавым. По-видимому, в нем были какие-то источники энергии – вода просто кипела. Розовые пузыри достигали огромных размеров и лопались, разбрасывая брызги. Общий цвет воды действительно был красноватым, а постоянное ворчание кипятка наводило на грустные размышления.
– Вот тут они, – обратился ко мне князь.
Мы спрятались за камнями, пристально вглядываясь в расположение противника.
– В озерке и варят, и парят, и баньку ладят. Ну что, ландграф, как далее действовать будем? Врасплох ударим али тишком проползем?
– Зачем лишний раз руки пачкать? – пожал плечами я. – Чертям, как и людям, отдых нужен. Давай подождем, пока уснут.
– Будь по-твоему. Отдыхай, братва. Через три часа – на дело!
…Через три часа меня сгрызли сомнения. Я ворочался с боку на бок и страдал – имею ли право так вольно распоряжаться чужими жизнями? Жан, Вероника, Злобыня, другие воины… Кто я такой, чтобы из-за моих амбиций они шли на смерть? Чертей как минимум было сотен пять, и при малейшей ошибке с моей стороны нас просто затоптали бы. Ради чего? Ради Лии, которую не вернуть? Ради Ризенкампфа, которого не победить? Ради чести? В большинстве своем мы были русские, а значит, действительно могли рискнуть головой ради этого успешно забытого в моем времени понятия «честь»…
– Бульдозер!
– Я здесь, милорд. У меня ничего не болит! Мы выступаем?
– Я – выступаю. Сольно! Все остальные ждут здесь. Думаю, мне удастся склонить двуногих к переговорам. Если нет…
– Вы с ума сошли! – взвыл Жан, и мне пришлось заткнуть ему рот. Подошел князь, за ним Вероника. Я вкратце изложил суть дела.
– Не след так поступать, – нахмурился Злобыня. – Ты ж ландграф, а мыслишь, как отрок горячий, неразумный. Они-то тебе сперва башку срубят, на кол посадят, а уж потом спросят, зачем приходил.
– Я ему об этом и толкую! – поддакнул обиженный оруженосец. – Это не турнир! У чертей нет ни чести, ни совести, ни благородства. Вам всадят трезубец в спину и сварят в этом же озере. Вероника, ну хоть ты объясни нашему господину…
Я молчал. Лично для меня вопрос был решен и в коррекции не нуждался. Юная ведьма почесала за ухом и деловито отметила:
– А почему нет? Милорд всегда принимает нестандартные решения. Обычно это срабатывало. Пусть он идет один, а наш ударный отряд займет выгодную позицию и поможет когда надо.
Злобыня пожал плечами, Жан сокрушенно обхватил голову руками и ударился в тихую панику. Я поправил плащ, надел предложенный одним из ратников широкий пояс с кольцом для меча, приласкал рукоять и двинулся вперед. Русичи смотрели на меня с явным состраданием…
– Одно условие, лорд Скиминок! – крикнула напоследок Вероника.
– Ну? – буркнул я.
– Я прикрою вас сверху… Мало ли что…
Черти спали самым бессовестным образом. Ну хоть бы один часовой смеху ради! Будь на месте русичей какие-нибудь коварные абреки – весь лагерь нечисти вырезали бы за одну ночь. Злобыня был слишком хорошо воспитан для такого поступка… Я двигался, не особенно прячась, перешагивая через храпящих и сопящих, пока наконец не обошел всю дислокацию врага. Лии не было. Собственно, вообще не обнаружилось ни одного пленника. Тогда, выйдя на середину, я сел на перевернутый котел и подбросил хворосту на тлеющие угли. Вероника кружилась где-то под куполом пещеры, метрах в пяти над головой. Ну что было делать? Поступок, совершенный мной, можно отнести к дебильному… Все произошло слишком быстро, на уровне интуиции. Я взял чурбачок потяжелее и запустил им в кучу спящих чертей. Результат превзошел все ожидания! Подобно камню Ясона, чурбак стукнул по носу одного, шмякнул по уху другого и въехал в пятак третьему. Они не стали задавать вопросов и выяснять первопричины, а просто пнули пару раз ближайших соседей. Те с полусна – своих. Дальше – цепная реакция!
– Браво, милорд! – восторженно донеслось сверху, а внизу уже бушевала целая баталия. Обозленные черти носились друг за другом, угощая своих же товарищей полновесными ударами. Мордобой велся от души и с размахом! Меня они просто игнорировали. Пришлось ждать не менее получаса, пока наш старый знакомый с бакенбардами не навел хоть какое-то подобие порядка. Постепенно вся эта толпа сгрудилась вокруг меня, раздраженно сопя и неуверенно притопывая, словно не знала, с чего начать. Я не очень старался облегчить им задачу и с самым скучающим видом насвистывал какую-то бульварную песенку. Молчание затягивалось.
– Ваше имя, поручик? – неожиданно рявкнул я командирским голосом, ткнув пальцем в сторону бакенбардистого.
– Брумель, господин полковник! – по-военному отчеканил тот, вытянувшись в струнку. Я встал, сделал шаг в его сторону и заорал уже совершенно по-хамски, как в армии:
– Что вы себе позволяете! Дисциплина развалена, лагерь спит, сплошная анархия, мать вашу! Где дневальные? Шесть суток ареста! Где часовые? Расстрелять мерзавцев! Поручик Брумель! Быстро построить личный состав!
Все одурели от неожиданности. Брумель носился, как зайчик, выстраивая разномастных чертей в стройные ряды. Ошалевшая нечисть брала вилы на плечо и со страхом взирала на мое благородие. Построив всех, хвостатый поручик строевым шагом подошел ко мне и робко отрапортовал:
– Господин полковник, по вашему приказу личный состав вверенных мне сил выстроен. Однако осмелюсь доложить, что Ризенкампф нас за это не…
– Что?! Молчать! Не возражать! С кем разговариваете, поручик? Субординацию забыли, так вас через этак! Под трибунал захотели?
– Так точно, господин полковник! Никак нет, господин полковник! Виноват, господин полковник!
– То-то, смотри у меня… – Я подошел к строю и гаркнул: – Здорово, орлы!
– Здрав… жлам… ваш… превосход… – пророкотали черти. Нет, ей-Богу, какая-то военная струнка в них осталась. Интересно, долго ли будут приходить в себя? И что станет со мной, когда они опомнятся? Хм… не надо о грустном.
– Поручик, сколько у нас пленных?
– В настоящий момент ни одного. Последнего съели за ужином. На солянку пошел-с…
– А не было ли среди прошлой партии светловолосой девушки лет восемнадцати в костюме пажа?
– Никак нет. – Брумель задумался. – Хотя, мне кажется, я видел такую…
– Где?
– В апартаментах Смерти. Но вход в распределитель и контору нам запрещен…
– Почему вовремя не доложили? – опять зарычал я.
Бедный черт вытянулся во фрунт и, похоже, был готов к самому худшему.
– Срочно расставить часовых, вылизать территорию, привести в порядок оружие – в двенадцать ноль-ноль выступаем! Дальнейшие указания – после моего возвращения из генштаба. Вопросы есть?