— Вы обгорите на солнце, — заметил он. — Будьте осторожны.
— Я намазалась кремом, — ответила она, не шелохнувшись. — Спасибо за беспокойство. — Она слегка улыбнулась в знак признательности, и эта улыбка заставила сердце забиться сильнее.
— Похоже, вас заинтересовала съемка? — только и смог он сказать.
— Не просто съемка, а именно эта. Не знаю почему, но никогда прежде не видела Зака на площадке.
— Зака, — машинально повторил Вито. Приподнятое настроение разом исчезло.
— Да, это режиссер — видите того высокого, широкоплечего парня в белой футболке? Это и есть Зак. Посмотрите только, сколько в нем силы и энергии, он в своей стихии. Я его обожаю! — с жаром произнесла она и спросила: — Вы знаете, который час?
— Почти половина двенадцатого, — ответил Вито. Половина двенадцатого того дня, когда жизнь началась и закончилась после двухминутного разговора.
— Я пришла слишком рано, но, когда смотришь, как делают кино, время как будто стоит на месте. Зак меня предупреждал. Чувствую, пока он освободится, я с голоду умру.
— Вы обедаете… с режиссером?
— Совершенно верно. Он мне сказал, что в первый день это еще можно устроить. Потом он будет слишком занят, и мне придется удалиться, чтобы не мешаться у него под ногами.
С этими словами собеседница наконец повернулась к Вито, и он понял, что безысходное отчаяние, испытываемое им до этого момента, было ничем в сравнении с той бездной горя, в какой он очутился, разглядев ее — чужую — всю. Ее профиль таил в себе лишь легкий намек на ее подлинное очарование; он никогда не видел более совершенного человеческого лица. А глаза! Господи, зачем только он заглянул в эти глаза! Надо было сразу встать и уйти и никогда не возвращаться. Выражения человеческих глаз нельзя скрыть никаким покровом, а эти, эти глаза были полны такой живости и юмора, такой игривости, что он понял раз и навсегда, что умрет у ног этой женщины, принадлежащей Заку. Умрет не за обладание ею, ибо это невозможно, а за право защитить ее, уберечь от любых невзгод.
Не в силах двинуться с места, хотя ему хотелось бежать со всех ног, Вито смотрел, как Зак объявляет перерыв, отдает какие-то указания оператору и направляется к ним, на ходу натягивая свитер.
— Привет! — прокричал он издали, и женщина побежала ему навстречу. Он крепко обхватил ее сильными руками, приподнял в воздух и расцеловал в обе щеки таким привычным движением, что не оставалось сомнений, что таких поцелуев, таких объятий и доверительного шепота было уже очень и очень много. Зак с девушкой, улыбаясь, подошли к Вито.
— Быстро управились, — сказал он. — Я чувствовал, что моя крошка здесь просто умирает с голоду. Пойдем поедим. Здесь недалеко есть небольшое заведение — прямо на пляже, — говорят, там потрясающие гамбургеры.
— Нет, спасибо, — буркнул Вито. — Мне надо в офис.
— О, я тебя умоляю, думаешь, я не знаю, чего тебе стоило все утро держаться в сторонке? — Зак рассмеялся. — Не уезжай сегодня, а то у меня голова только наполовину занята съемкой, а наполовину — мыслями о том, не лопнешь ли ты от желания влезть в мои дела. От этого тоже можно свихнуться.
— Завтра я буду на месте. А ты… со своей девушкой… Ну, словом, не буду вам мешать.
— Ты? — удивился Зак.
— Ну, вы же договорились пообедать.
— Да, и что из того? Что мешает тебе к нам присоединиться?
— У этой леди с тобой свидание, — обреченно констатировал Вито. — Третий лишний, Зак, разве не мы с тобой сняли фильм с таким названием?
— Вито, что с тобой? Ты не перегрелся?
— Вито? Вито Орсини? — встрепенулась Саша.
— Саша, ты что — тоже не в себе?
— Саша? Твоя сестра? — Вито стал судорожно вспоминать слова молитвы.
— Нет, моя бабушка. Да что у тебя с головой? Нет… не может быть… Вы что, незнакомы? Нет, это невозможно. Абсолютно невозможно! Джиджи должна была вас познакомить сто лет назад.
— Но этого не произошло, правда, Вито? — Саша чуть ли не в первый раз в жизни залилась краской и смущенно потупила взор.
— Правда, правда. Она, видно, упустила момент.
— Гадкая Джиджи. Подумать только! Я-то считала ее своей лучшей подругой!
— Жестокая Джиджи. Сегодня же вычеркну ее из завещания.
— Послушайте, отправляйтесь-ка вы обедать без меня. — Зак поднял руки вверх. — И не вздумайте возвращаться!
По дороге к кафе в машине Саша то и дело бросала быстрые взгляды на Вито, который так сильно нервничал, что она вынуждена была сама поддерживать разговор.
— Вы как мифологический герой, — сказала она. — Я так давно и так много слышу о вас от разных людей, что какое-то время назад решила для себя, что вы — эдакий американо-итальянский бог, который является с Олимпа лишь избранным.
Интересно, думала Саша, поглядывая на профиль Вито, исполненный силы и власти. По сравнению с ним даже ее решительный и неизменно уверенный в себе брат казался мальчишкой. Почему Джиджи не познакомила ее со своим отцом? Саша могла придумать тому только одно объяснение — ревность. Паршивка Джиджи слишком хорошо знакома со вкусами Саши в отношении мужского пола, чтобы не догадаться, что Вито просто создан для нее.
— Подумайте сами: сколько раз мы могли случайно встретиться, — продолжала Саша после непродолжительной паузы, — ведь мы столько лет прожили с Джиджи вместе в Нью-Йорке… Правда, вы тогда работали в Европе… А потом мы опять жили с ней в одной квартире, пока я не вышла замуж…
— Джиджи ведь сказала, что…
— Мы развелись.
— Отлично.
— Отлично? Обычно в таких случаях говорят: «Мне очень жаль».
— Чушь собачья. Джош был вам не пара. Хороший парень, но не для вас.
— Так вы его знаете?
— Он составлял наш с Билли брачный договор, а потом оформлял развод.
— Ах да! Я совсем забыла. Ведь это было давно, задолго до того, как мы познакомились с Джиджи. Это еще более удивительно: до чего же мир тесен! Джиджи, Джош, Спайдер, Зак, Билли…
«Неужели Билли совсем рехнулась, — подумала Саша. — Дать уйти этому бронзоволикому пирату, этому конкистадору, этому потрясающему мужчине — самому потрясающему мужчине на свете! Неужели после брака с Вито она могла довольствоваться Спайдером, пускай симпатягой Спайдером, но все же не более чем еще одним милым светловолосым американским парнем? Просто немыслимо, понять это невозможно. Конечно, тот брак длился всего год — скорее всего они с самого начала не подходили друг другу. Должно быть, Вито оказался для Билли слишком сильным, слишком властным, не желающим потакать прихотям избалованной богатой девицы. Должно быть, им вдвоем было очень плохо», — решила Саша, охваченная внезапной радостью.
— Что там Зак говорил про какое-то кафе ниже по берегу? — спросил Вито.