– «В отсутствие наследника мужского пола остальную землю, известную как ранчо Килкуллена, я завещаю поделить в равных долях между тремя моими дочерями, Хуанитой Изабеллой Килкуллен, Фернандой Килкуллен и Валери Килкуллен. Я надеюсь и верю, что мои дочери сумеют должным образом распорядиться полученным наследством».
Старик закончил чтение и положил документ на стол. Женщины ждали, что он скажет в заключение. Спокойным взглядом он оглядел всех присутствующих и наконец произнес:
– Вот и все.
– Все? – подозрительно переспросила Валери. – Вот так просто?
– Да, так просто. За исключением тех сумм, о которых я говорил выше, вы услышали полный текст завещания вашего отца, Майкла Килкуллена. Составляя его, он сказал мне, что справедлив к своим детям настолько, насколько они сами того заслуживают, а уж остальное находится в их собственных руках. Ха! Надеюсь, вы справитесь с задачей. А теперь я зачту часть, касающуюся работников.
Валери резко поднялась с места; гримаса ярости, появившаяся на лице, когда она узнала, что все имение отходит Джез, сменилось победоносным выражением. Теперь, поняв, что унаследовала третью часть земли, она заговорила властным, повелительным тоном:
– Мистер Уайт, не могли бы вы информировать нас с сестрой обо всем этом письменно? У нас мало времени, и нам, наверное, не обязательно выслушивать подробности упомянутых вами незначительных пожертвований, не так ли?
Фернанда тоже встала, и обе сестры бесцеремонно направились к двери.
– Минуточку, милые дамы, – остановил их Генри Уайт. – Прошу вас вернуться на свои места. Я еще не закончил.
Валери резко обернулась.
– А что, разве есть закон, который обязывает присутствовать при чтении той части завещания, которая не касается лично меня?
– То, о чем я собираюсь вам сообщить, не имеет отношения к завещанному работникам. Я должен уведомить вас об одной вещи, которую вам необходимо знать, чтобы до конца понять ваше нынешнее положение. В случаях, подобных этому, когда в завещании не названы исполнители, – что ваш отец сделал, опять же не послушав моего совета, – должен быть как можно скорее назначен временный управляющий, который будет исполнять свои обязанности вплоть до назначения постоянного.
– Зачем? – воскликнула Фернанда.
– Ранчо Килкуллена – действующий бизнес. Тут просто необходим управляющий, который следил бы за бюджетом. На ранчо работают десятки людей, и им надо платить зарплату; необходимо еженедельно или ежемесячно оплачивать различные счета; есть еще фермеры, которые выращивают овощи и цитрусовые, они обязаны регулярно вносить ренту. Кроме того, существует и такая проблема: как лучше всего поступить с коровами, большинство из которых должны вот-вот отелиться, а также со стадом быков. Не забывайте, юные леди, я на протяжении многих лет был банкиром вашего отца, и с памятью у меня пока все в порядке.
– А кто... Кто должен назначить этого временного управляющего? – Джез чувствовала, что совершенно сбита с толку. Четыре тысячи голов скота, тысячи готовых вот-вот родиться телят, сотни быков, да мало ли чего еще, о чем она никогда не задумывалась и что являлось неотъемлемой частью сложного экономического комплекса, называемого ранчо!
– Верховный суд округа Оранж. Полагаю, они назначат кого-нибудь из отдела доверительной собственности банка, кто имеет опыт ведения подобных дел.
– Значит, это будет какой-то посторонний человек из банка?.. – спросила Джез.
– Именно так. Конечно, при условии, что никто из вас не обратится в суд с просьбой назначить управляющим его, при согласии остальных.
Джез взглянула на Фернанду и Валери и поняла, что им тоже не нравится такая перспектива. Все трое покачали головой.
– Я считаю, что вы приняли мудрое решение. Это сложная работа. Естественно, временный управляющий не имеет права продавать ничего, что относится к поместью. Тем не менее каждая из вас должна дать согласие на его назначение. Это дело всего нескольких дней.
Генри Уайт опустился на стул.
– Вот теперь вы можете идти, – произнес он.
– Надеюсь, Джез, ты не будешь возражать, если мы останемся еще на одну ночь в твоем большом старинном историческом памятнике, – язвительно и зло выговорила Валери – она явно негодовала на то, что ее лишили имения. – Но завтра же утром соберем вещички и детей и уберемся с глаз твоих долой, так, Фернанда?
– Господи, Валери, гостите сколько вам угодно! Вы прекрасно знаете, что двери моего дома всегда открыты для вас! – воскликнула Джез.
– Я не могла о таком и мечтать! Но нам будет гораздо удобнее в «Ритце» в Лагуне-Нигуэль, пока не решится этот вопрос с управляющим.
Спускаясь по лестнице, Валери и Фернанда шепотом обменялись парой быстрых, коротких фраз, и Джез была рада, что не расслышала их. Она сидела неподвижно, чувствуя себя очень неловко. Она знала: мистер Уайт проницательный человек и он, конечно же, заметил их ликование и выходящую за всякие рамки откровенную алчность. На их лицах не осталось и следа от приличествующего случаю печального выражения, которое они сохраняли несколько дней.
– Итак, Джез, вы, похоже, в отличие от ваших сестер, не спешите. Что ж, я рад. Я хотел сказать им кое-что еще, прежде чем они уйдут... так, размышления бывалого человека, – но не счел разумным и даже – ха! – возможным задерживать их.
– Но мне бы очень хотелось услышать слова умудренного опытом человека, – серьезно произнесла Джез. Она вдруг подумала, что Фернанда и Валери даже не потрудились поблагодарить Генри Уайта за труды.
– Надеюсь, ваши сестры и вы сами понимаете, каким бременем ответственности ляжет на ваши плечи это наследство, – сказал Генри Уайт. – Жаль, что они решили так быстро уйти. Я знавал их еще детьми, конечно, весьма поверхностно, зато был хорошо знаком с их матушкой. Она по-прежнему весьма близка с моим сыном, губернатором, и его женой. Мне кажется, хотя бы это должно было заставить их держаться в рамках.
– Я уверена, они не желали показаться невежливыми, – стала оправдываться Джез. – Просто Валери расстроилась из-за гасиенды.
– Возможно. Но третья часть ранчо – это и так королевское наследство. Мне показалось, что они заспешили поскорее сообщить всем о завещании. – С этими словами он бросил проницательный взгляд на Джез.
– Или собирать вещи, – с отвращением произнесла Джез: Валери вела себя так, будто ее бросили в снежной пустыне с грудным ребенком на руках.
– Это завещание вообще было составлено лишь под моим давлением. Ваш отец не верил в то, что он смертен. Подобно многим мужчинам, в число которых входят даже адвокаты, которым он не доверял, Майк Килкуллен не собирался умирать. Ему и в голову не приходило подумать, как наилучшим образом разделить ранчо между наследниками, потому что он не мог заставить себя поверить в то, что настанет день и он больше не будет им управлять. Это непродуманное, поспешное завещание, оно составлено человеком, который хотел как можно скорее покончить с этим неприятным делом. В нем подразумевается, что вы с сестрами вместе покумекаете и сами решите, как лучше всего разделить имение.