— Еще как имеет!.. Выходить замуж, если у тебя не было раньше любовников? Что за дикая мысль!
Джерри Кавана, отец Кики, постучал в дверь:
— Кики, ради бога, когда ты будешь готова? Все ждут. Господи, Кики, да не копайся так… быстрее!
— Идем, идем, дядя Джерри! — крикнула через дверь Дэзи. — Кики, давай я приколю тебе вуаль — и пошевеливайся. Там уже играют твою песню.
— Какую еще песню?
— «Вот идет невеста»!
Побледнев, Кики поцеловала Дэзи в щеку и гордо выпрямилась.
— Вот она начинается, эта взрослая дерьмовая жизнь! — пробормотала она жалобно, направляясь к двери навстречу своему будущему.
* * *
Кэндис Блюм напряженно думала. Стоя, по обыкновению засунув руки глубоко в карманы, чуть откинувшись назад, так что еще резче обозначились ее крутые бедра, она хранила молчание, пока ее помощница, Дженни Антонио, терпеливо ждала указаний. Как всегда, Кэндис была безупречно одета: в свое время, рассказывали, она отказалась от одной прекрасной работы в Калифорнии на том основании, что там, дескать, негде купить модные туфли.
— Позвони к «Гроссинжеру» и в «Конкорд». Узнай, как там у них с машинами по производству искусственного снега. И сколько времени проходит, прежде чем он начинает таять. Речь идет о середине сентября, при том условии, конечно, что не будет нашей обычной в это время полосы дикой жары, что, вообще-то говоря, было бы чудом. И спроси, сколько стоит прокат. Да, и позвони в отдел паркового хозяйства: сдается мне, для этого дела надо будет получить их разрешение. А где образцы приглашения?
— А что, если «Гроссинжеру» и «Конкорду» самим будут нужны эти их машины? Ведь они обеспечивают катание практически круглый год? — спросила Дженни с молодой горячностью и сообразительностью, свойственными ее двадцатитрехлетнему возрасту.
Кэндис взглянула на свою помощницу с изумлением.
— Дженни! Ты еще ничего не знаешь о том, как работает наша корпорация? Когда мы отмечаем Новый год, то устраиваем вечеринку а-ля царский прием в Зимнем дворце в Санкт-Петербурге. Когда арендуем «Таверну» на лужайке Центрального парка, то это нам необходимо для того, чтобы мода на «Княжну Дэзи» вошла перед Рождеством в каждый дом. А для всего этого нужен снег! Понимаешь? В крайнем случае мы даже купим у них снегоделательные машины. Садись за телефон — и хватит задавать идиотские вопросы. Ручаюсь, что ты еще не выяснила для меня насчет тройки?
— «Тройка» — это любой экипаж, запряженный тремя лошадьми. Так что нам нет необходимости добывать настоящие сани. Экипажи и побольше лошадей — вот и все.
— Одну проблему решили, осталась еще одна тысяча, — задумчиво отозвалась Кэндис. — А на когда у меня назначена встреча с Уорнером Ле Роем, чтобы обсудить меню?
— Он хотел сделать это завтра во время ленча. Но вы с Дэзи завтра обедаете с Лео Лерманом, чтобы материал мог уже послезавтра появиться в колонке «О чем все говорят». Я сказала, что перезвоню попозже.
Монолог Дженни прервал звонок секретарши, интересовавшейся, можно ли соединить Кэндис с городом.
— Соединяй! — бросила она и, прикрыв трубку ладонью, горячо зашептала: — Это Джейн! Моя давняя так называемая подруга из журнала «Пипл». Представляешь, эта сука полгода, наверное, не отвечала на мои звонки! И вот звонит сама. Должно быть, плохие новости.
Обе, и Кэндис и Дженни, замерли в напряженном ожидании.
— Привет, Джейн!.. А ты как? Ну, прекрасно. Княжна Дэзи? Нет, пока окончательного согласия мы ни от кого из больших журналов не получали. Переговоры? Да, переговоры ведем. Что, эксклюзивные права? Черт! По мне, так я бы руками и ногами «за»! О чем ты говоришь? Но мой босс… Не думаю, что он согласится. И «Тайм», и «Ньюсуик», и «Нью-Йорк», ты уж извини, но у них у всех есть разделы, где Дэзи пришлась бы в самый раз. Что?! Будет у вас в ОБЛОЖКЕ?! Ты уверена? Нет… нет, конечно. Я не то хотела сказать. Но я же должна буду твердо ему пообещать! И если не получится, то мне придется подыскивать себе другую работу. Определенно? Ты сказала «определенно»? Он абсолютно прав. Совершенно с ним согласна. Знаешь, давай я переговорю со своим… да… и перезвоню тебе где-то в пределах получаса. Идет? Через пятнадцать минут? Хорошо. Пока!
Кэндис положила трубку с видом человека, который не может поверить своим ушам.
— Это… невероятно! — слабым голосом произнесла Кэндис.
— Я что-то не понимаю. Вы рассчитывали на обычный материал, а тут они хотят вынести на обложку?
— Она говорит, что ее боссу осточертело: восемь десятых каждых десяти обложек посвящены или Голливуду, или «ящику». И потом, ему не нравится, что журнал превратился в издание для слишком большого круга читателей, навязывающих «Пипл» свой стиль. Он хочет большей элегантности, элитарности — словом, больше Нью-Йорка, В фото Дэзи, которые мы рассылали по журналам, он прямо-таки влюбился. Кроме того, в молодости он был без ума от Франчески Вер-нон… пересмотрел по десятку раз все ее картины. У Дэзи, по его мнению, в точности такие же глаза, как у матери.
— Господи! — медленно произнесла Дженни.
— Дженни, это все из мира дерьмовой фантастики, учти! Второй раз такого в твоей жизни может и не случиться. Так что не бери, как говорится, в голову. Но теперь ты хоть понимаешь, в чем состоит фатальное очарование такой штуки, как паблисити? Сколько времени прошло после звонка Джейн?
— Минута, я думаю.
— Так, перезванивать еще рано. Нельзя показывать, что тебя это слишком интересует.
— Но вы ведь говорили, что вам надо связаться с Шенноном, а он опять в Токио.
— Связаться? Когда речь идет об обложке «Пипл»? Да я что, спятила? Или ты думаешь, что по такому поводу мне понадобится от него разрешение?
— Ровно две минуты прошло, — предугадывая вопрос Кэндис, поспешила с ответом Дженни.
— Дьявол! Я не вынесу! Надо же…
И циничная, рафинированная Кэндис пустилась в пляс — подобие ирландской джиги — прямо посреди офиса! Наконец остановившись, она чуть не грохнулась на ковер.
— Послушай, — заговорила она, уставившись на Дженни, — держу пари, что ты понятия не имеешь, какие четыре журнала надо иметь в киоске? — И, не дав возможности той ответить, она продекламировала четыре священных названия: — «Плейбой», «Пентхаус», «Космо», «Пипл». И если у тебя на прилавке есть эта четверка, то об остальных можно не беспокоиться. Уж тогда-то ты точно не прогоришь. А без них тебе конец. Ну, хватит, на сегодня наш втором урок закончен. А первый какой у нас был?
— Если Шеннону нужен снег, надо достать снег.
* * *
Неделю спустя Дэзи стояла с вызывающим видом у двери студии Дэнила, наиболее известного в мире фотографа-портретиста. На двери не было ничего, кроме кнопки звонка и маленькой медной таблички с единственной буквой Д.
Стоя перед этой обыкновенной дверью, Дэзи испытывала в равной мере два чувства — решимость и робость. Когда утром она собиралась уходить из дома, позвонила Кики и предложила взять к себе Тезея на то время, что Дэзи будет сниматься у такого знаменитого фотографа. Но Дэзи отказалась. Она знала, и знала слишком хорошо: держась за Тезея, она получит шанс хоть как-то выразить свое неприятие той рекламной карусели, которая начинала вертеться. Поход к Дэнилу был ее первым шагом на этом пути. Конечно, с ее стороны это по-детски, но ей наплевать. Теперь, когда она появится на обложке журнала «Пипл», с личной жизнью, считай, можно будет расстаться: внимание этого журнала делало такую угрозу куда более реальной, чем все коммерческие ролики, все интервью и рекламные фото, вместе взятые. Все, что Кэндис Блюм планировала для нее до сих пор, было чем-то отвлеченным. Теперь же действительность стояла на пороге этого дома — от предстоящих ей нескольких часов фотосъемки убежать было уже невозможно. Дэзи понимала, что должна подчиниться, несмотря на все свои предубеждения, и заставила себя нажать на кнопку звонка.