– Мама?
– Фдесь я…
Грозная Людмилла без особых усилий подняла и отбросила в сторону огромную балку.
– Что случилось? Забыла включить свое предвидение?
– Отключила его, чтобы поговорить с пекарем, а потом… Боги, ну и перепугалась же я.
– Налить тебе чашку чая?
– Не ерунди, каждый раз, когда приближается твое Время, ты мне колотишь всю посуду.
– У меня уже получается контролировать свою силу.
– Умница девочка, но лучше я сама, спасибо. Поднявшись, госпожа Торт отряхнула передник от мела.
– Они как заорут! – сказала она. – Причем все одновременно!
Университетский садовник Модо как раз пропалывал клумбу роз, когда древняя, покрытая бархатными цветами лужайка вдруг вспучилась и родила на свет неубиваемого Ветром Сдумса. Старый волшебник поднял голову и прищурился. Свет явно резал ему глаза.
– Это ты, Модо?
– Именно так, господин Сдумс, – ответил гном. – Помочь выбраться?
– Думаю, сам справлюсь, спасибо.
– Если надо, у меня в сарае есть лопата.
– Нет, все в порядке. – Сдумс выпутался из шипастых стеблей и стряхнул землю с остатков мантии. – Прошу прощения за лужайку, – сказал он, поглядев на дыру в земле.
– Все в порядке, господин Сдумс.
– И много нужно времени, чтобы создать такую прекрасную лужайку?
– Лет пятьсот, наверное.
– Вот проклятье. Ты уж извини, я пытался попасть в подвалы, но, видно, сбился с курса.
– Не стоит волноваться, господин Сдумс, – весело успокоил его гном. – Все растет с такой бешеной скоростью. Я зарою яму, посажу семена, а пятьсот лет пролетят быстро, вот увидите.
– М-да, судя по всему, увижу… – уныло согласился Сдумс и огляделся. – Аркканцлер здесь?
– Вроде бы все ушли во дворец патриция.
– Тогда, пожалуй, я приму ванну и сменю одежду. Не хочу никому мешать.
– Я слышал, вы не только умерли, но вас уже и похоронили, – крикнул садовник, когда Сдумс заковылял прочь.
– Все верно.
– Значит, правильно говорят: хорошего человека в земле не удержишь…
Сдумс обернулся:
– Кстати, а где находится улица Вязов? Модо почесал за ухом:
– Уж не та ли это улочка, что отходит от улицы Паточной Шахты?
– Да, да, теперь я и сам вспомнил.
Модо снова занялся прополкой.
Круговорот Сдумса в природе не сильно беспокоил гнома. В конце концов, деревья зимой тоже выглядят мертвыми, а весной они оживают. Высохшие старые семена попадают в землю, и появляются свежие побеги. Природа не знает, кто такой Смерть. Взять, к примеру, компост…
Модо верил в компост с той же страстностью, с какой некоторые люди верят в богов. Его компостные кучи бродили, вспучивались и тускло светились в темноте – возможно, из-за таинственных и, вероятно, запрещенных добавок, вносимых самим Модо, хотя доказано это не было, поскольку никто не собирался копаться в этом дерьме, чтобы выяснить, из чего именно оно состоит.
Мертвая материя – и одновременно живая. Ведь из нее появляются розы. Главный философ сказал как-то, что розы Модо вырастают такими большими, поскольку само мироздание прикладывает к этому свою руку, это, мол, и называется чудом мироздания. Но лично Модо считал, что здесь опять-таки дело в компосте. Никто не любит сидеть по уши в дерьме, а цветы – тем более, вот и растут.
Сегодня компостные кучи ждало угощение. Сорняки уродились на славу. Он никогда не видел, чтобы растения росли так быстро и пышно. «А все благодаря компосту», – с удовлетворением подумал Модо.
Во дворце, когда волшебники наконец добрались туда, царил полный беспорядок. Под потолком порхали обломки мебели. Столовые приборы стайкой серебристых пескарей скользнули мимо аркканцлера и скрылись за углом. Создавалось впечатление, что дворец оказался во власти избирательно действующего и упорядоченно мыслящего урагана.
К тому времени во дворце собралось много народа. Одна группа, стоящая в сторонке, была одета почти точь-в-точь как волшебники – разницу мог заметить только тренированный глаз.
– Жрецы? – воскликнул декан. – Здесь? Нас опередили!
Группа волшебников и группа жрецов начали занимать позиции поудобнее. В воздухе ощутимо запахло магией.
– Да что они могут, эти жрецы? – презрительно фыркнул главный философ.
Метафорическая температура разом упала.
Мимо, извиваясь, пролетел ковер.
Аркканцлер скрестил взгляды со старшим жрецом Слепого Ио. Этот тучный человек, выступающий в качестве старшего жреца самого старшего бога в беспорядочном божественном пантеоне Плоского мира, считался главной религиозной фигурой Анк-Морпорка.
– Легковерные глупцы, – пробормотал главный философ.
– Безбожные халтурщики! – выкрикнул маленький прислужник, выглядывавший из-за огромной туши старшего жреца.
– Доверчивые идиоты!
– Атеистические подонки!
– Раболепные безумцы!
– Инфантильные колдуны!
– Кровожадные жрецы!
– Назойливые фокусники!
Чудакулли вопросительно поднял бровь. Старший жрец едва заметно кивнул. Они оставили своих подчиненных осыпать друг друга проклятиями и незаметно удалились в относительно тихую часть зала. Там, за статуей одного из предшественников патриция, они смогли спокойно побеседовать.
– Ну, – усмехнулся Чудакулли, – как обстоят дела в богодокучливом бизнесе?
– Стараемся изо всех наших скромных сил. А как продвигается сование носа в тайны, которые человеку понимать не дано?
– Достаточно неплохо, достаточно неплохо. – Чудакулли снял шляпу и запустил в нее руку. – Могу я предложить капельку горячительного?
– Алкоголь есть искушение духа. Сигарету не желаешь? Насколько я знаю, вы, волшебники, позволяете себе эту слабость.
– Только не я. Если б ты знал, что это дерьмо делает с легкими…
Чудакулли открутил кончик шляпы и налил туда солидную порцию бренди.
– Ну, что творится?
– В одном из храмов алтарь взлетел в воздух, а потом грохнулся прямо на нас.
– А у нас люстра сама отвинтилась. Мир трещит по швам, развинчивается и левитирует. А когда я шел сюда, мимо меня пробежал костюм. С двумя парами штанов. И это всего за семь долларов!
– Гм-м. Ты ярлык не разглядел?
– Все вокруг как-то странно пульсирует. Ты заметил, как все пульсирует?
– Мы думали, это ваших рук дело.
– Нет, магия здесь ни при чем. Ну а боги как? Они, конечно, всегда чем-то недовольны, но, может, вы их наконец достали?