– И они никогда не залезали по плечо…
– Дело в том… В том… Дело… Оно в том… Ха! Они еще имеют наглость смеяться над приличными грубыми куртизанами! Это… Оно… Того… О чем это я? Ну… Как его… В общем, эта пьеса о том, как толпа повисельных… как их, этих, мерзавцев лезут из кожи вон, чтобы поставить пьесу о толпе дам и господ…
Холод в воздухе, колючий, как льдинки…
– Не, все-таки в пьесе чего-то не хватает…
– Правильно.
– Мистического элемента.
– Во-во. А я… Думаю… Я думаю… Сюжет нужен, во! Чтоб все по домам расходились, посвистывая от удивления. Ага, точно!
– И играть нужно здесь, на свежем воздухе. Под небом, на фоне холмов.
Джейсон Ягг нахмурил брови. Впрочем, они всегда были нахмуренными, когда Джейсон размышлял о сложности мира. Только работая с железом, он точно знал, что нужно делать. Наконец Джейсон Ягг поднял трясущийся палец и попытался сосчитать своих, как их… трагичных актеров. Учитывая то, что к тому времени кувшин почти опустел, это потребовало значительных усилий. В среднем получалось, что рядом с ним сидели еще семь человек. Но его терзало некое смутное, мучительное чувство… Что-то было не так.
– Здесь? – неуверенно переспросил он.
– Хорошая мысль, – кивнул Ткач.
– Разве это не твоя мысль? – удивился Джейсон.
– Я думал, это ты предложил.
– А я думал, что ты.
– Какая разница, кто что предложил?! – воскликнул Кровельщик. – Хорошая идея. Кажется очень правильной.
– А что такое этот, как его, мифтический элемент?
– Так как правильно – мифтический или мифический?
– Какая разница? Главное – нам его не хватает, – со знанием дела промолвил театральный эксперт Ткач. – Мифика – это очень важно.
– Моя мама предупреждала… – начал было Джейсон.
– Да не будем мы здесь плясать, – заверил его Возчик. – Я понимаю, ты не хочешь, чтобы люди шлялись тут, вокруг камней, сами по себе и всякой волшбой занимались. Но что плохого, если сюда придут все сразу? Ну, то есть король и прочие. И твоя мама тоже. Ха, мимо нее-то, небось, беспорточным не проскользнешь!
– Да нет, вы не поняли… – возразил Джейсон.
– И эта, другая, она ведь тоже здесь будет, – сказал Ткач.
Все разом подумали о матушке Ветровоск.
– Честно говоря, боюсь ее до смерти, – наконец промолвил Кровельщик. – Она словно насквозь тебя видит. Хотя славная женщина, славная, слова дурного о ней не скажешь! – крикнул он, а потом уже значительно тише добавил: – Говорят, по ночам она перекидывается в кролика или, к примеру, в летучую мышь и бродит по округе. Ну, то есть форму меняет. Я, конечно, не верю во все эти россказни! – снова заорал он, потом опять понизил голос: – Но старый Визен из Ломтя сам мне рассказывал. Попал он однажды кролику в ногу, а на следующий день она, проходя мимо, как скажет «Ой!» да как влепит ему оплеуху…
– А мой папаша, мой папаша рассказывал, – заторопился внести свою лепту Ткач, – вел он однажды на продажу старую корову, а та вдруг возьми да приболей, да свались прямо посередь дороги. А дело было неподалеку от хижины этой славной женщины. Ну, корову он, конечно, поднять не сумел, потому и пошел за подмогой. Так вот, постучал он в дверь, а она открыла ему и говорит, тогда как он и слова не успел вымолвить: «Что, – говорит, – Ткач, корова заболела?» Вот так… А потом и говорит…
– Это что, ты о той пятнистой корове рассказываешь? – перебил его Возчик.
– Нет, пятнистая была у моего дяди, а у папаши была со сломанным рогом, – ответил Ткач. – Так вот…
– Пятнистая она была, готов поклясться! – помотал головой Возчик. – Помню, папаша мой все глядел на нее из-за нашей изгороди и приговаривал: экие, мол, красивые пятна на корове, сейчас таких пятен уже и не найдешь… У вас тогда еще поле старое было, возле Капустного колодца.
– Не было у нас там поля, – возразил Ткач. – У моего двоюродного брата было, а у нас нет. Так вот…
– Ты уверен?
– Так вот! – повторил Ткач. – Она и говорит: «Погоди, дам я тебе кое-что». Уходит на кухню, приносит две такие большие красные пилюли и…
– Да не, ваше это поле было! – настаивал на своем Возчик.
– …И протягивает ему одну из пилюль. «Вот, – говорит. – Подними своей старой корове хвост и засунь пилюлю туда, куда солнце не светит. Ровно через полминуты она вскочит да побежит так быстро, как в жизни не бегала». Ну, папаша поблагодарил ведьму, уже уходить собрался, но потом сообразил-таки спросить. «А зачем, – спрашивает, – вторая пилюля-то?» Она так хитро посмотрела на него и говорит: «Ну, тебе ведь захочется ее догнать, верно?»
– Рядом с Ломтем есть одна очень глубокая долина, – глубокомысленно изрек Возчик.
Все недоуменно воззрились на него.
– Ты это о чем? – спросил Ткач.
– Прям за горой, – продолжал Возчик, понимающе кивая. – Там всегда тень. Наверное, она эту долину имела в виду. Место, куда солнце не светит. Далековато, конечно, нести пилюлю, но ведьмы знают, что говорят.
Ткач весело подмигнул остальным.
– Послушай, она ж имела в виду то место… куда обезьяна засовывает орех.
Возчик покачал головой.
– В Ломте никаких обезьян нет, – уверенно сказал он. Но потом лицо его растянулось в улыбке. – О, я все понял! Это она так шутила!
– Ох уж эти писаки из Анка! Чес' слово, знают нас как облупленных. Передай-ка мне кувшин.
Джейсон снова огляделся. Беспокойство его усиливалось. В руках, привыкших к ежедневной работе с железом, возник какой-то неприятный зуд.
– Ребята, по-моему, нам пора по домам, – с трудом проговорил он.
– Какая красивая ночь, однако… – мечтательно сказал Пекарь, не двигаясь с места. – Смотри, как мерцают звезды.
– Хотя чуть похолодало, – возразил Джейсон.
– И пахнет снегом, – добавил Возчик.
– О да, – согласился Пекарь. – Вот именно. Снег в середине лета. Там, куда солнце не светит, всегда так…
– Слушай, заткнись, а? – поморщился Джейсон.
– Да что это с тобой?
– Да все! Нас не должно быть здесь! Неужели вы ничегошеньки не чувствуете?
– Сядь, – велел Ткач. – Успокойся, все в порядке. Лично я ничего не чувствую, кроме воздуха. И в кувшине еще немножко укипаловки осталось.
Пекарь откинулся на спину.
– Я вспомнил старую историю. Об этом самом месте, – возвестил он. – Однажды один человек охотился здесь и заснул.
В темноте забулькал кувшин.
– Ну и что? – поинтересовался Возчик. – Я, например, каждую ночь засыпаю. Что в этом особенного?