— Друзья, есть вещи, которые очень не рекомендуется делать! — проговорила Клэр, внимательно глядя в промежуток между Мишей и мной.
— Что за вещи?
— Вы бы записали, на всякий случай!
Я вздохнул, но вытащил ручку и начал составлять список. Искренне надеясь, что это последний список на сегодня. Когда Клэр закончила, и они с Томом откланялись, у меня в руках остался чёткий документ из шести «НЕ».
Список Клэр, или Чего нельзя делать в Таиланде
1. НЕ забывать всегда говорить официанту «НОУ СПАЙСИ».
2. НЕ заказывать незнакомую еду.
3. НЕ ездить на скутере пьяным и без шлема.
4. НЕ шутить с полицейскими.
5. НЕ проявлять неуважения к королю Таиланда.
6. НЕ трогать тайцев за голову.
Я положил список на холодильник и лёг спать.
В последующие дни мы нарушили все эти шесть «НЕ».
которая заставит читателя держаться за поручни в общественном транспорте, приобретать фрукты только у официальных распространителей и уважать пожилых людей, особенно если они — король
Вас когда-нибудь будили при помощи хора? Представьте, что у вашей кровати появляется дюжина господ во фраках и столько же дам с внушительными бюстами. По команде дирижёра вся эта братия разом ухает «Калинка-малинка». От подобного сюрприза может приключиться разрыв сердца или ещё что похуже. Я подскочил на постели практически без помощи рук. За окном стоял такой крик, как будто двести фотомоделей одновременно увидели пятьсот пауков. Серёга перевернулся на другой бок.
— Артём, чего ты так дёргаешься? — сонно пробормотал Лаптев.
— Ты что, не слышишь?
— Да слышу, слышу! Это птички. Они тут как по команде ровно в шесть утра начинают чирикать всем хором.
— Интересно, кто же их такому научил?
— Самоучки они. Спи давай!
Через десять минут птицы успокоились так же резко, как и начали, но сон уже не вернулся. Я встал и на цыпочках подошёл к своему чемодану. За какие-то два дня он успел перейти в состояние «воронка с полезными вещами». Стараясь не шуметь, я начал искать пакет с бритвенными принадлежностями. Естественно, он оказался самым шуршащим. Затаив дыхание, я потянул пакет за краешек. На кафельный пол, грохоча, выпал баллончик с пеной для бритья.
— Артём, если ты решил убить меня, то выбери для этого более радикальный способ!
— Извини, я не специально.
— Не специально птицы горлопанят, а ты умышленно портишь прелесть этого утра.
Зайдя в ванную, я подумал: «А смысл? Рядом же океан». Куда-то запропастилась запасная пара нижнего белья. Хотя я точно помню, что вынимал её из чемодана вчера вечером. Вот они, минусы совместного проживания. Стараясь быть как можно более деликатным, я дотронулся до плеча Лаптева.
— Ёлкин, что за скотство? Ты можешь угомониться хотя бы на одну минуту?
— Сергей, прости, пожалуйста, ты не мог бы сказать, где мои трусы?
— Они на тебе. Во всяком случае, я на это надеюсь.
— Я имел в виду вторую пару. Я их вчера достал…
— Ты и сейчас достал уже! Надень вчерашние, это будет очень правильным решением!
— Почему?
— Потому что сейчас ещё рано! Очень, очень, очень рано!!!
На пляже никого не было. Вчерашняя собачонка, которая слизывала с меня кокосовый сок, внимательно следила за моими движениями, наклонив набок кудлатую голову. Прохладную воду ещё не успело вскипятить лютое тропическое солнце, и она приятно ласкала ноги. Начиналось время утреннего прилива, поэтому я быстро добрался до глубины. Чуть поплавав, я развернулся к берегу и, не выходя из воды, принялся рассматривать остров.
Склоны гор были укрыты сплошным ковром джунглей, из которого выглядывали кокосовые пальмы, как бы свысока посматривая на своих низкорослых собратьев. Вдоль всего берега теснились бунгало, по их разноцветным крышам уже ползли первые лучи солнца. Мне снилось это место, и теперь я не мог им налюбоваться. Я почувствовал такой переизбыток чувств, что на глаза навернулись слёзы… И тут к моей ноге что-то прикоснулось. От испуга я забыл, как кричать. За миг волосы на голове встали дыбом, а глаза яростно выпучились на максимально возможное расстояние. На какое-то мгновение я ощутил, как все органы моего тела захотели спрятаться друг за друга. Я посмотрел вниз. Под водой оказалась крохотная медуза. Довольная произведённым эффектом, она поплыла дальше.
Не желая больше испытывать судьбу, я побрёл к берегу. Всё бы ничего, но меня угораздило оставить одежду на песке. И теперь мои трусы были в зубах у любительницы кокосового сока. А на пляж уже выбрались первые отдыхающие, чёрт бы их побрал. Словом, к тому времени, как на берегу показался Макаров, я битый час плавал взад-вперёд, изображая истосковавшегося по морю туриста. Миша сладко потянулся и почесал живот (в том месте, до которого смог дотянуться).
— Артём, вылезай из воды, пошли жрать. Мы с Лаптем уже заказали.
— Не могу.
— Что такое, нет аппетита?
— У меня нет трусов.
— А где они?
— У собачки, вон там бегает.
— Артём, ты меня пугаешь. За каким хреном ты надел на собачку свои трусы?
— Я просто хотел искупаться нагишом…
Но неожиданно собачка прервала наш разговор. Она подошла к Макарову и положила к его ногам свою добычу. Этим утром местная фауна вела со счётом 3:0.
* * *
На террасе пансиона жизнь била ключом. В то время, как мы усердно изучали меню, из дальнего бунгало на запах кофе пришли три девицы. Сергей сидел к ним спиной, а мы с Мишей тут же приосанились: я расправил плечи, а Макаров втянул живот, отчего у него появился второй подбородок. Девушки были юными и загорелыми, две из них радовали глаз локонами в стиле Веры Брежневой, о третьей можно было дипломатично сказать, что она «интересная». Миша заёрзал на стуле, как терьер у лисьей норы. Невооружённым глазом было видно, что ему не терпится познакомиться с вероподобными барышнями поближе. Прижав к груди барсетку, он встал и, не говоря нам ни слова, пошёл на штурм эротической крепости. Я перекрестил ему спину. Сонный Лаптев в это время продолжал возить пальцем по меню, беззвучно шевеля губами. Раздувшись, как павлин, Макаров подошёл к столику девушек и что-то им с полупоклоном сообщил. Слов слышно не было, но их ответ Мишу явно обескуражил. Он вернулся к нам, чуть более обмякший, чем до похода.
— Вот западло. Кажется, они приняли меня за официанта и сделали заказ…
— Будешь выполнять?
— Нет, потому что они говорили по-английски, и я не понял ни черта.