— Как тебя зовут?
— Лаптев. Сергей Лаптев, Россия.
— Зачем ты пришёл?
— В месте, где идёт война, следую за врагом, сражаюсь с врагом, собрав все силы для славной победы.
— Эту молитву положено говорить перед боем твоему учителю, а не мне! Какое у тебя прозвище?
— Лапоть…
Последовало небольшое замешательство, связанное с тем, что ни Ванчай, ни мы не смогли достаточно точно перевести слово «лапоть». Ситуацию не исправили ни «лыко», ни «береста», ни даже «берёза». И в самом деле, кто в Таиланде может знать слово «берёза»? Короче, мы ограничились английским выражением «wooden shoe» [50] . Сурового деда Серёгино прозвище не впечатлило.
— Ты хочешь, чтобы мы тебя объявляли «деревянный башмак»? Прозвище воина должно вселять страх во врага и огонь в сердце любимой.
— Тогда пусть я буду Белый Воин.
— Белый Воин уже есть.
— Тогда — Грозный Дракон!
— Есть.
— Крадущийся Тигр?
— Есть.
— М-м-м… Свирепый… ну, пусть будет тоже Тигр?
— Есть.
— Серьёзно? Блин… А Русский Медведь есть?
— Ты себя в зеркало видел?
Сзади уже подпирали другие бойцы, надо было определяться. И тут Ванчай предложил:
— Огненный Шквал, — видимо, события прошедшей ночи ещё не стёрлись из его памяти.
— Хорошо. Теперь, Огненный Шквал, тебе надо взвеситься.
— Зачем меня взвешивать? Я что, арбуз?
— Для весовой категории.
Сергея повели взвешивать, и перед суровым дедом предстал следующий боксёр. Я подумал, что со стороны вся эта церемония выглядела так, будто её организовали фанаты фильма «Мортал комбат». От размышлений меня отвлёк вернувшийся Лаптев:
— Ёлкин! Пошли дунем!
— Какой «дунем»?! Перед боем?!
— Это допинг. «Бешеная макака», она агрессивность повышает, помнишь?
— А это не «Стрелы Амура»? А то ещё зацелуешь противника до потери сознания!
— Не-а, я уверен. Макака! — успокоил меня Огненный Шквал и исчез за ближайшей пальмой.
В это время зрители уже усаживались на свои места. Ропот наэлектризованной толпы становился всё громче. Сделавшие свои ставки любители кровавого спорта принялись скандировать имена фаворитов. Я начал понемногу мандражировать.
— Миша, ты только посмотри на эти физиономии. Это же какие-то упыри, ни одного одухотворённого лица!
— Не придирайся. Это спортивные фанаты, а не фотомодели.
— Надо будет сказать, чтобы Лаптев поменьше смотрел на публику, это вызовет у него смятение.
* * *
Каждый бой начинался с того, что бойцы бормотали молитву уай кру, а затем исполняли церемониальный танец рам муай, который помогал им настроиться на бой. Сама схватка в тайском боксе длится пять раундов по три минуты. Во время боя постоянно играет живая музыка: считается, что она помогает бойцам войти в боевой транс и отрешиться от всего суетного. Бойцы наносят друг другу удары не только кулаками, но и локтями, ногами и коленями, за что тайский бокс также величают «боем восьми конечностей».
Мы, на правах секундантов, околачивались возле ринга. Кристина и Катя замерли на трибуне. Рядом с ними сидела Нари. Бойцы выходили самые разные, от щуплых дохлячков до крепышей среднего роста. Откровенных «шкафов» не было. Вёрткие боксёры хладнокровно наносили друг другу кинжальные удары. Одного такого пинка мне бы хватило для долгосрочной прописки в больничке. Особенно эффектны были удары локтями и коленями. Музыка, как саундтрек к зловещему триллеру, достигала своей кульминации в самые пиковые моменты сражения. Ритм задавала пи джава — явайский кларнет. Людей, которые на нём играют, в Таиланде приравнивают к магам. Кроме пи джавы звучали два вида барабанов и шинг — металлические цимбалы.
Зачарованный магической музыкой, я не отрывал глаз от ринга. Противники лупили друг друга почём зря. В какой-то момент мимо меня что-то просвистело. Я оглянулся. Миша сжимал кулак над головой. В ответ на мой вопросительный взгляд он разжал пальцы — на ладони интимно розовели два зуба.
— У тебя стали выпадать молочные зубы?
Мой вопрос потонул в рёве зрителей — один из бойцов упал ничком на ринг. Миша пальцем указал на упавшего:
— Это оттуда прилетело!
— Ого!
— Вот тебе и «ого». Надо что-то делать. Иначе Лаптева нам придётся собирать совочком!
— Что ты предлагаешь? Вырубить свет? Или крикнуть, что здесь всё заминировано?
— Не надо. Погоди тут, я скоро буду.
Через пару минут Макаров вернулся, потирая руки.
— Где ты был? Скоро наш поединок!
— Я всё решил!
— То есть?
— Я узнал, кто выйдет против Сергея.
— Ну и что?
— Видишь того здоровилу? — я посмотрел в сторону, куда показывал Макаров. Нам хитро подмигивал увалень, габаритами смахивающий на трансформаторную будку.
— И?
— Это противник Лаптева.
— А почему он нам подмигивает?
Макаров многозначительно растопырил пальцы на правой руке. Наверное, в моих глазах слишком явно читалось недоумение, и Миша объяснил:
— Я отдал ему своё обручальное кольцо.
— Зачем?!
— Это — взятка, дубина! Чтобы противник Лаптева лёг.
— А ты уверен, что он нас не кинет?
— А что, у меня есть выбор? Тем более что я поставил все деньги на победу нашего парня.
* * *
Рефери ударил в гонг, и Сергей «Огненный Шквал» Лаптев вышел на ринг. На руке у него пестрел защитный амулет — пратьет. Шорты Ванчая смотрелись на Сергее немного мешковато. Но это было ещё не всё…
— Миша, а почему он идёт так, как будто у него между ног дыня?
— У него там не дыня, а ракушка…
— Какая ещё ракушка, морская? Тоже талисман?
— Нет, защитная ракушка! Чтобы ему причиндалы не отбили. Видать, не по размеру чуток.
Предвкушая эффект нашей спортивной коррупции, мы принялись «раскачивать» Лаптева:
— Серёга, давай!!!
— Сотри его в порошок!!!
— Надери ему задницу!!!
— Россия, вперёд!!!
Лаптев заметно приободрился. Поглядывая на нас, он принялся воинственно приплясывать. Видать, «Бешеная макака» уже начала действовать. Когда Ванчай надевал ему на голову монгкон, Сергей совсем воспрял духом. Ах да, вы же не знаете, что такое монгкон. Это такая специально скрученная из ста восьми нитей верёвка, свёрнутая веночком. В эту верёвку вплетены разноцветные ленточки и нанесены магические символы. Тренер надевает монгкон на голову бойца во время молитвы уай кру, а затем снимает его после танца рам муай. Что сказать, во всей этой экзотической сбруе Огненный Шквал был хорош. Я обрадовался, когда заметил, что Кристина снимает его на видео.