Но и королева не теряла времени даром. Словно стеклянная стена окружила ее, надежно защищая от любого нападения. Деревянная скамья разлетелась в щепки, а медный подсвечник отлетел в угол, едва не задев голову Джека. Сумасшедший король, сжав рукоять меча обеими руками, ударил изо всех сил. Меч стал бледно-оранжевым, но невидимая защита рухнула.
Сэм рванулся в образовавшуюся брешь с самым решительным видом:
– Сдавайся, неверная! Трепещи перед мощью разгневанного сына марокканского султана!
Но королева ловко поймала его за ошейник и с удивительной легкостью запустила огромным псом в стену. Сэм сполз со стены, как коврик…
– Никто не может убить меня! – торжествующе кричала королева.
Она вытянула вперед руку, и из массивного перстня ударил голубой луч. Джек пригнулся, а на стене за ним образовалась изрядная обгорелая дыра.
– Однако похоже на лазер… – глубокомысленно констатировал Лагун.
Следующий удар вскользь задел Сумасшедшего короля, и он с не менее задумчивым видом растянулся рядом с Сэмом. Вот тут отец Доминик и совершил свой героический подвиг. Пожилой священник ретиво бросился вперед и лихо рубанул карманным распятием по волшебному перстню. Грохот был ужасающий! Вспыхнуло пламя… Когда гарь рассеялась, на полу, поверх Джека и пса, валялся отец Доминик в обожженных обрывках рясы. Впрочем, досталось и королеве. Элегантное платье висело грязными лохмотьями, лицо было перепачкано сажей, а черные волосы стояли дыбом, как у дикобраза.
– Я же говорила, что мужчине меня не победить… – радостно начала прежнюю песню леди Морт, но договорить не успела.
Шелти, схватив ее за опаленные лохмы левой рукой, правой наносила один удар за другим.
– Женщина не может меня убить! – возмущенно верещала королева, отчаянно пытаясь вырваться. – Мало я вас скормила дракону!
– А я тебя не убью, – мрачно пообещала Шелти. – Я тебя отмутузю!
Две женщины с визгом и воплями катались по комнате, пока мужчины приходили в себя. Наконец леди Морт опомнилась и, по-змеиному вывернувшись, крикнула какие-то незнакомые слова. В тот же миг ее тело стало трансформироваться, и Шелти с ужасом поняла, что борется с двухметровым монстром, чья клыкастая пасть растянулась в злобной ухмылке. Дочь рыцаря благоразумно прыгнула в сторону и попыталась поднять Джека.
– Смерть королю Джеральду! – От такого рева встал бы и мертвый.
Лагун-Сумасброд лихорадочно шептал смешанные заклинания, и на бывшую королеву хлынул дождь с градом и молниями. Но это ее не остановило. В грохоте грома и блеске молний мокрое чудовище выглядело еще более впечатляюще: рычащая масса клыков, мускулов и когтей нависла над Джеком. Монах и девушка прижались к Сумасшедшему королю с двух сторон, и все трое вцепились в меч ведуна Герберта.
– Смерть! – вновь взревела королева Морт.
Трудно сказать, что произошло потом… Серебряный меч с длинным переливчатым воем прыгнул вперед и по рукоять ушел в грудь чудовища! Руки короля, священника и девушки уперлись в крестовину, утроенной силой сваливая врага. Сэм, до этого благоразумно притворявшийся мертвым, подкатился под ноги чудовищу – и королева рухнула. Когда все наконец пришли в себя, на полу комнаты дымился толстый слой зловонной сажи, повторяющий контуры человеческого тела… Серебряный меч стоял посередине, как могильный крест. Дым постепенно рассеивался…
Когда Лагун-Сумасброд осторожно вошел в комнату, Джек как-то не сразу сообразил, что видит перед собой старого колдуна в его человеческом облике. Рядом чихал Вилкинс, вытирая нос грязным рукавом.
– Вот и все, мой мальчик… – Лагун обнял Сумасшедшего короля за плечи. – Все свершилось, как и было суждено. Корона ждет тебя.
В башню вбежал Лоренс в окружении доблестных наемников. Быстро оглядев комнату, он подошел к тому, что осталось от королевы Морт, потом преклонил колено перед Джеком и протянул ему свой меч:
– Брат мой, ты вернулся. Трон твой по всем божеским и человеческим законам. Прости, если я был преступно слеп… Мой меч и моя жизнь принадлежат тебе, Джеральд.
Вслед за Лоренсом на одно колено опустились наемники, подошедшие горожане и все, кто был в комнате.
Потом было многое… Была коронация Джека короной Бесклахома. Был пир горой. Еще бы! Не каждый раз за одним столом сидит знать, простые воины и горожане, великан и гномы, ведун-дебошир и прочие. По правую руку от короля сидел его брат, по левую – Лагун-Сумасброд в золоченых одеждах, украшенных мехом; рядом с ним – неумолкающий Сэм Вилкинс, одетый как настоящий сын марокканского султана. Потом – леди Шелти, просто обворожительная в белом платье с вышивкой и жемчугами. За ней – отец Доминик, теперь уже настоятель монастыря, в новой рясе, с золотым распятием на груди. Празднество длилось неделю. Еще неделю друзья Джека гостили во дворце.
Первыми простились гномы. С ними ушел и Дибилмэн. Потом на подаренной королем лошадке уехал ведун Герберт.
Жизнь постепенно входила в нормальную колею. На Сумасшедшего короля свалилась куча дел, и, если бы не братская помощь Лоренса, ему пришлось бы туго.
Но вот настал и самый грустный день. В тронный зал вошли колдун, Шелти, священник и ученик чародея.
– Мой король, мы хотели бы откланяться, – начал колдун.
– Друзья мои, – удивился Джек, – почему вы уходите? Вам плохо здесь? Лагун, я хотел бы просить вас принять должность придворного мага.
– Увы, сир! Я плохой царедворец… Вечно лезу с советами, и мне уже вряд ли удастся свыкнуться со всеми тонкостями придворного этикета…
– А ты, Сэм? Ты ведь не оставишь меня?
– Я-то? Вообще я мог бы остаться… Но ты… Вы ведь король теперь. Здесь и так народу хватит, присмотрят в случае чего. Да и жизнь здесь… Пиры, танцы, приемы – скука! К тому же и старика бросить жалко…
– Отец Доминик?
– Мне пора в монастырь. Ваше величество оказало мне большую честь, но и большую ответственность. Я хотел бы разобраться с делами, братья ждут меня…
– Леди Шелти, – голос Джека слегка дрогнул, – вы могли бы занять подобающее вам место во дворце. По завещанию сэра Гретхэма, вам принадлежат два поместья и несколько домов в столице. Вы могли бы остаться?
– Нет. – Шелти покачала головой. – Я не могу… Мне трудно объяснить, да это и не важно, наверное. Я думала… Я надеялась… но… мой король! Вы ведь король! Вы не властны в своих привязанностях и интересах. Господи, что я говорю!.. Я хочу уехать! Так будет лучше. Правда! Отпустите меня, сир…
– Что ж… – Джек встал. – Друзья мои, я огорчен. Мне больно расставаться с вами. Но я не могу не уважать ваших желаний. Завтра утром для вас будут готовы лошади, подарки и сопровождающая охрана. Прощайте…
Поклонившись, все вышли. Лоренс слегка сжал руку брата и успокаивающе подтвердил:
– Они правы. Эти люди не созданы для двора.