Давайте же проследим дипломатическую летопись, задавшись вопросом о том, каким образом события дошли до такой стадии, на которой Черномырдин и Клинтон стали интерпретировать их в столь различной манере.
Бомбовые удары, видимо, были предприняты в первую очередь по инициативе США и Соединенного Королевства после того, как делегация ФРЮ отказалась принять условия соглашения (промежуточного) в Рамбуйе. Внутри НАТО такзке были разногласия, которые отразил заголовок статьи «Нью-Йорк Таймс», звучавший так: «Между большими державами на переговорах по Косову появились серьезные разногласия». Одна из проблем возникла по поводу развертывания наблюдательских отрядов ОБСЕ. Европейские державы хотели просить Совет Безопасности дать санкцию на их развертывание, что соответствовало договорным обязательствам сторон и международному законодательству. Однако Вашингтон отказался утвердить «чреватые головной болью» слова «дать санкцию», сообщала «Нью-Йорк Таймс», хотя в итоге согласился с формулировкой «одобрить». Администрация Клинтона «стояла на своем, полагая, что НАТО должно быть способно действовать независимо от Организации Объединенных Наций». Ведущий стратегический аналитик объяснял позицию США тем, что «просить одобрения от Совета Безопасности все равно что вынудить его наложить вето на наши действия» в согласии с принципами Хартии ООН [3] .
Разногласия в рамках НАТО на этом не кончились. Кроме Британии (ныне независимой в своих действиях не более, чем Украина в догорбачевские времена), страны НАТО, как оказалось, скептически относились к тому, что Вашингтон предпочитает действовать силой, и были раздосадованы тем, что госсекретарь Олбрайт «бряцала оружием» — они сочли это «неуместным на такой хрупкой фазе переговоров», хотя «представители США неумолимо придерживались жесткой линии» [4] .
На сегодняшний день мы располагаем весьма скудной информацией о дипломатических взаимодействиях [5] . По-прежнему не освещаются даже решающие элементы их летописи, абсолютно доступные для обозревателей, в том числе условия Соглашения в Рамбуйе, которые в итоге были переданы Сербии и ФРЮ в виде ультиматума, т. е. «примите их или вас разбомбят» и, стало быть, несостоятельные с точки зрения международного законодательства, — но ведь последнее есть старый, дискредитированный стиль, от которого мы сегодня наконец избавляемся и поэтому можем делать то, «что кажется нам справедливым». Однако условия соглашения так и не стали доступными для широкой публики. Чтобы понять, почему это произошло, важно рассмотреть, в чем они, собственно, состояли.
Соглашение в Рамбуйе призывало к полной военной оккупации Косова и существенному политическому контролю над ним со стороны НАТО, которое рассматривает Косово как область ФРЮ, а также, по желанию НАТО, к эффективной военной оккупации остальной территории ФРЮ [6] . НАТО должно было «сформировать и возглавить вооруженные силы» (KFOR), которые оно «введет и развернет» внутри и вокруг Косова и которые «будут действовать под эгидой Северо-Атлантического Совета (НАК) и подчиняться его приказам и политическому контролю, осуществляемым через цепь команд НАТО»; «командующий KFOR является высшим авторитетом в рамках театра военных действий, определенного в настоящем разделе (раздел „Реализация военного соглашения“), и его указания обязательны для всех сторон и индивидов» [7] . Гражданские дела должны находиться под наблюдением и надзором ОБСЕ (в котором преобладают представители НАТО) и главы его миссии по реализации военного соглашения, координирующих свои действия с KFOR, натовскими оккупационными силами в Косове; координация действий ОБСЕ с оккупационной армией в переводе с дипломатического языка означает подчинение первого второй. В рамках краткого и конкретного временного распорядка всем силам югославской армии и внутренней полиции надлежало развернуться в иных, «утвержденных местах расквартирования», а впоследствии отбыть в Сербию, за исключением небольших подразделений с лимитированным вооружением (это все конкретизировано в договоре), которым предписывается нести охрану границ. Данные подразделения будут заняты только охраной границ от нападения и «не допускать их незаконного пересечения», и кроме как для исполнения этих функций, въезд в Косово для них будет закрыт.
«Через три года после того, как данное соглашение вступит в силу, будет проведена международная встреча с целью определения механизма окончательного урегулирования в Косове». Данный параграф был истолкован как призыв к референдуму о независимости, хотя конкретно о нем не упоминалось.
Что касается остальной части Югославии, то условия ее оккупации определялись в приложении Б — «Статус Многонациональных вооруженных сил, обеспечивающих реализацию военного соглашения». Его определяющий параграф гласит: «8. Личный состав войск НАТО вместе с его наземными транспортными средствами, судами, самолетами и оборудованием должен иметь свободный и неограниченный проход и беспрепятственный доступ по всей территории ФРЮ, включая ее воздушное пространство и территориальные воды. В сферу его прерогатив входит, хотя не исчерпывает ее, право на расположение, постой и маневры на данной территории, на использование любых зон или средств, необходимых для обеспечения, подготовки и проведения операций».
Далее расшифровываются условия, которые позволяют силам НАТО вместе со всеми их средствами свободно передвигаться по территории ФРЮ, не беря на себя никаких обязательств и не беспокоясь о соблюдении законов страны или юрисдикции ее властей, которые, однако, должны выполнять приказы НАТО «на приоритетной основе и всеми возможными средствами». Личный состав войск НАТО обязан «уважать законы, действующие в ФРЮ», — но с оговоркой, по сути, лишающей данное условие всякого смысла, — «сохраняя за собой привилегии и свободы, определенные в данном Приложении».
Все это наводило на мысль, что условия соглашения специально были сформулированы таким образом, чтобы партнеры по переговорам отклонили их. Трудно представить себе страну, которая стала бы рассматривать подобные условия, иначе как требование безоговорочной капитуляции.
Во всем потоке материалов, освещавших эту войну в США, я не нашел ни одного хоть сколько-нибудь точного сообщения о данных условиях, ни одной яркой статьи о только что процитированном приложении Б. Информация появилась тогда, когда на события уже не мог повлиять демократический выбор широких масс, т. е. сразу после 3 июня — даты принятия мирного соглашения. Пресса тотчас сообщила о том что согласно приложению к Договору в Рамбуйе «передвигаться по Югославии по своему усмотрению и без всякой юридической ответственности могут лишь представители натовских сил». В согласии с утвержденным соглашением планом, суть которого сводилась к требованию: «принимайте эти условия или выходите из игры», как сообщил в Лондоне Гай Динмор, «войска НАТО, фактически получали свободу перемещения по всей Югославии, а не только по Косову» [8] .