Николай стал искать номер Дружинина.
— Президенты США, России, Германии, Франции, Польши уже поздравили Владимира Колею с избранием на пост президента Украины, не дожидаясь подведения окончательных результатов, — сообщает «Украинская правда».
В администрации Владимира Семеновича Колеи Дружинина приняли как родного.
— Строите в Бахчисарае санаторий для чернобыльцев? — с улыбкой спросил чиновник. — Мы поможем с кредитами. Пишите бумагу на имя министра финансов, опишите все подробно, как в бизнес-плане для банка, и укажите требуемую сумму в гривнах.
— Уже готово, — похлопал по крышке старомодного портфеля-«дипломата» Дружинин. — жалко, такую стройку едва не загубили.
— Считайте, дело это решенное, — заверил чиновник. — Генерал сам интересовался судьбой вашего санаторного комплекса. Мы поможем, вы уж сами потом не подведите нас, а дело ваше будет под президентским контролем.
— Мой привет Николаю Козаку, — прощаясь с чиновником, сказал Дружинин. — Мы с ним еще при Янушевиче пытались что-то замутить.
— Непременно передам, — сказал чиновник и снова ласково улыбнулся.
Из Киева Дружинин сразу вылетел в Симферополь. Там уже вовсю работал Сипитный. Деньги еще до всяких кредитов пришли, откуда не ждали — выручка от продажи американского сала. С Ксендзюком, исчезнувшим неизвестно куда, делиться не надо было. А во время бума, когда народ скупал сало, чтобы закидывать им Ищенко и его агитаторов, удалось продать всю партию. Конечно, много ушло на рекламу. Но три «лимона» долларов чистой прибыли на карман перепало. После сноса Нахаловки Сипитный быстро набирал строительные обороты.
Когда рабочие полностью восстановили прорабскую и бытовой комбинат, они с Сипитым на радостях напились.
За окном прорабской ласкал слух рокот работающего в котловане экскаватора. И ритмичные «бух-бух» забивающего сваи дизель-молота синхронно совпадали с радостным биением сердец.
— Только бы уже эту стройку у нас не разграбили, — Сипитый, суеверно крестясь, наливал по полной. — Я боюсь загадывать, но ведь, считай, по новой начинаем.
— Жалко, Галочку Маховецкую схоронили мы с тобой, такая дивчина была, — пригубил виски Дружинин. — Надо будет что-то типа памятника ей поставить или один из корпусов в ее честь назвать.
— Ты добрый, — выпил и поморщился Сипитый. — Ты не настоящий капиталист, ты романтик.
— Сам ты романтик, — обиделся Дружинин. — Это ты про Галю разговор затеял.
— Слушай, а как там Васька твой? — переменил тему Сипитый. — Как он, поправляется?
— Представь, поправляется, — с хитрой улыбкой ответил Дружинин. — Приезжаю к нему в больницу, а он почти висит на какой-то весьма симпатичной медсестричке. И главное, денег у меня больше не просит и про Анжелку не вспоминает.
— Насчет медсестрички… Я госпиталь в Кабуле и в Душанбе вспоминаю, как ты там всех медсестричек перелапал, — заржал Сипитый.
— Я? — изумился Дружинин. — Я уже тогда в Катьку был влюблен. И вообще, Афган — это наша счастливая непутевая юность.
Обнявшись, друзья затянули:
— Дембель будет, друг, и у нас с тобой — домой, домой, домой, домой, понесет нас самолет…
Они пели, а за окном рабочие возводили новый этаж нового санаторного комплекса, который потом назовут Процедурный корпус «Галина».
— Успешно завершились переговоры между «Газпромом» и «Нафтогазом» Украины. Достигнуты договоренности по отсрочке украинского долга сроком на пять лет. Кроме того, зафиксирована новая цена на газ на 50 процентов ниже среднеевропейской. Данная цена, подтвердили в правительстве, не будет повышаться в течение пяти лет, — сообщает «Интерфакт».
— Васька, поедем в Москву! Дядя Лева и тетя Валя по тебе соскучились, у них на Истре на даче отдохнем! — подмигнул Дружинин сыну.
Они сидели в холле административного отделения больницы и ждали, когда лечащий врач вынесет им документы на выписку. Рядом с Васей, несмотря на узость диванчика, примостилась худенькая и очень миловидная девушка в голубом больничном халатике. Старший Дружинин уже знал, что это Галя и что она медицинская сестра из того корпуса, где лежал его сын, и что между Васей и Галей возникло что-то, явно больше обычной симпатии. Вася ни на минуту не выпускал Галиной руки из своей и поминутно заглядывал ей в лицо. А она, стесняясь старшего Дружинина, прятала глаза под длинными ресницами и заливалась краской смущения.
— Нет, мы с Галей собрались, как я выпишусь, на Полтавщину к ее родителям в гости, свататься, — ответил Вася.
Галя, скромно улыбаясь, не нашла в себе сил что-либо сказать. Ей явно хотелось убежать куда-нибудь, чтобы только не сидеть здесь напротив будущего свекра, так ей было неловко.
— Галя… — задумчиво произнес Дружинин. — Хорошее имя. У меня недавно помощница, секретарь моя была, тоже Галей звали.
— И что с ней? — преодолев смущение, поддержала разговор девушка.
— Ничего, — ответил Дружинин. — Она ушла. А ты зато пришла, и это хорошо.
Врач наконец вынес папочку с документами и, протянув ее бывшему больному, с явным неодобрением поглядел на медсестру.
— Ничего-ничего, — сказал Вася, когда врач удалился, — мы с Галей завтра уже подаем заявление, и я ее отсюда забираю.
— Ну и молодец, — обнял обоих Дружинин — Свадьбу-то в Киеве или в Полтаве делать будем?
— В Полтаве, — ответила девушка и еще больше залилась румянцем.
Вася так и не выпускал ее руку из своей.
— Ладно, собирайтесь пока, я на улице подожду.
Дружинин вышел, а ветер бросил ему под ноги обрывок старой газеты с большой рекламой на последней полосе.
«АМЕРИКАНСКОЕ САЛО «ЛЯРД» — ЛУЧШАЯ ЗАКУСКА К СВАДЕБНОМУ СТОЛУ!»
— Нет уж. У нас на свадьбе будет настоящее, украинское!
— В Украине наблюдается тенденция к увеличению количества заключенных браков и уменьшения количества разводов, — сообщает пресс-служба Министерства юстиции. — В течение ряда последних лет уменьшение количества браков отмечалось лишь в високосном 2004 году. Вместе с тем если в 2004 году в Украине было заключено свыше 278 тысяч браков, то в 2009 году зарегистрировано свыше 354 тысяч браков.
Торжественное вручение наград, как всегда, происходило в Георгиевском зале Кремля. Алла Лисовская, как журналистка «кремлевского пула», тоже была среди аккредитованных коллег. С боковых кресел, отведенных пишущей и телевещающей братии, хорошо просматривался подиум с трибуной, возле которого президент жал руки и вручал бордовые бархатные коробочки поочередно вызываемым из зала новым орденоносцам страны, а также ряды кресел, на которых чинно расселись нарядные герои и героини дня.
На груди у Аллы вместо ордена висел бейджик с ее цветной фотографией, именем и фамилией, ниже которых было написано название газеты, от которой аккредитовалась Алла, и еще ниже, что обладателю бейджика «разрешены к проносу в Кремль диктофон и ноутбук». Разрешенный к проносу ноутбук лежал теперь на Аллочкиных коленях, и она ловко щелкала пальчиками по клавиатуре.