Согласно докладу 2010 года, получение “группового отпечатка” требует проверки 92 тысяч URL-адресов и занимает менее минуты. Исследователи умудрились успешно идентифицировать личность объекта в 42 % случаев. Иными словами, если известна история посещений вашего браузера и вы активно пользуетесь социальными сетями, шансы узнать ваше имя достаточно велики. Очень скоро тайная полиция сможет просто просмотреть журнал посещений в вашем любимом интернет-кафе и узнать, кто вы такой, даже не спрашивая у вас паспорт (хотя последнее все чаще практикуется в авторитарных государствах).
Неудивительно, что органы госбезопасности авторитарных стран рады воспользоваться подобными лазейками для восполнения пробелов в своих базах данных. Им могут быть известны, например, электронные адреса оппозиционеров, но не их настоящие имена. Чтобы исправить “упущение”, они могут организовать отправку в адрес оппозиционера письма с вредоносной гиперссылкой и так украсть записи журнала посещений. Всего через несколько минут они смогут добавить в свои скудные картотеки имена, фотографии, контакты.
Еще одна проблема: социальные сети наподобие “Фейсбука” не так уж тщательно проверяют сторонних разработчиков приложений (тех, кто работает над сетевыми играми, опросниками и так далее). (До недавнего времени сети не устанавливали четко объем данных о пользователе, к которым такие приложения могут получать доступ.) Это означает, что изобретательный тиран может просто сопоставить данные занятного опроса о голливудском кино и использовать их для извлечения важной информации о своих врагах. Это настоящий кошмар для активистов, изо всех сил стремящихся скрыть от властей свои связи. Очевидно, что если правительство получает данные обо всех, с кем контактируют в “Фейсбуке” его злейшие политические оппоненты, глупо было бы не изучить, чем они занимаются в Сети, поскольку велика вероятность, что они тоже представляют угрозу.
Плохо и то, что ИТ-компании, бездумно стремящиеся к инновациям, совершенно игнорируют условия жизни многих из своих пользователей и недооценивают последствия собственных ошибок. В начале 2010 года, когда “Гугл” запустил аналогичный “Твиттеру” сервис Buzz, не было предпринято необходимых шагов для защиты личной информации многих пользователей. Компания оставила в свободном доступе списки их контактов, ошибочно решив, что никто из пользователей не станет протестовать против подобного вмешательства в личную жизнь. В эту ловушку угодил сам Эндрю Маклафлин (бывший топ-менеджер “Гугла” и заместитель главного управляющего по вопросам техники в правительстве Обамы), а также многие его бывшие сослуживцы из “Гугла”, чьи контакты значились в его списке. Боссы “Гугла” попытались замять скандал, заявив, что никто серьезно не пострадал. Однако мы не знаем, сколько имен благодаря Buzz добавил КГБ в свои базы данных. Подлинная цена ошибки “Гугла” пока не известна.
Всякий раз, когда мы оставляем запись на стене в “Фейсбуке”, набираем в строке поиска “Гугла” имя обожаемой знаменитости или комментируем материал на сайте любимой газеты, мы оставляем следы. Многие из них (например, комментарий на сайте газеты) видны всем. Другие (например, история поиска в “Гугле”) – только нам (ну и, разумеется, “Гуглу”). Большинство следов – вроде комментариев на стене в “Фейсбуке” – являет собой нечто среднее.
К счастью, мы не одиноки в интернете. По меньшей мере миллиард жителей планеты ведет блоги, гуглит, сочиняет твиты и пасется в “Фейсбуке”, поэтому большая часть производимой нами информации теряется в безбрежном цифровом океане. Исследователи называют такое положение “безопасностью благодаря безвестности”. В большинстве случаев оно сохраняется, даже если появляется все больше исключений из правила. С ними хорошо знакомы те, кто испытал трудности с поиском работы или жилья из-за того, что “Гугл” или “Фейсбук” выдают о них нечто постыдное. Тем не менее, аккумуляция этих еле заметных цифровых следов в массив данных (иногда в масштабе целых стран) может подчас объяснить поведение людей, вскрыть новые тенденции, помочь предугадать реакцию на то или иное политическое или общественное событие. Маркетинговые компании и рекламные агентства давно признали власть информации. Чем больше они узнают о демографических характеристиках и привычках потребителей, а также о предпочтениях отдельных потребительских групп, тем лучше они могут приспособиться к вкусам клиентов и, следовательно, увеличить объем продаж.
Цифровой мир устроен сходным образом. Поисковые запросы в интернете расскажут о наших привычках больше, чем личное дело в сейфе босса. Умение реконструировать по поисковым запросам желания покупателей и сводить их лицом к лицу с продавцами позволило “Гуглу” перевернуть рекламный бизнес. Помимо самого успешного в мире рекламного агентства, у “Гугла” самая мощная фирма по сбору текущей маркетинговой информации. В “Гугле” знают, как связать поисковые запросы с демографической и иной информацией о покупателях (например, сколько жителей Нью-Йорка, в прошлом году спрашивавших интернет-поисковик о цифровых камерах, перешли затем к поиску айфонов).
Однако мы не просто ищем лучший айпод или новые предложения плазменных телевизоров. Мы также ищем в новостях упоминания об определенных людях и местах (“Майкл Джексон умер”), культурных тенденциях (“лучшие романы десятилетия”) и, разумеется, советы, как решить ту или иную проблему, чаще всего заурядную, но представляющую для нас в данный момент интерес (например, “как починить стиральную машину”).
Структура поисковых запросов подвержена сезонным изменениям (так, количество запросов “фаршированная индейка” предсказуемо увеличивается перед Днем благодарения), однако в основном она постоянна. И если мы сталкиваемся с пиковым значением числа поисковых запросов “Гугла” на какую-либо тему, это, возможно, свидетельствует о том, что произошло нечто экстраординарное. Вероятность этого повышается, если всплеск интереса отмечен в определенном регионе.
Например, в середине апреля 2009 года необычно много мексиканских пользователей начали задавать “Гуглу” вопросы о “гриппе” и “простуде”, и это стало признаком вспышки свиного гриппа. В действительности сервис Flu Trends, созданный компанией “Гугл” специально для слежения за тем, как часто пользователи задают вопросы о гриппе, отметил пиковый рост числа запросов еще 20 апреля, то есть до того, как свиной грипп стал главной темой во многих СМИ. И хотя авторы нескольких научных исследований установили, что данные “Гугла” не настолько точны, как другие способы слежения за распространением гриппа, они отметили, насколько быстра и дешева система “Гугла”. Кроме того, в областях, не требующих обработки настолько большого объема данных, как борьба с эпидемиями, “Гугл” справляется с задачей лучше, чем его альтернативы (если они есть).
Поисковики невольно стали чрезвычайно сильными игроками в сфере сбора разведданных и прогнозирования. Очень соблазнительна возможность (и этому соблазну руководители “Гугла”, к их чести, до сих пор противостоят) использовать огромный массив имеющейся у компании информации о тенденциях не только для продажи рекламы.
Так, “Гуглу” известно, как часто российские пользователи набирают в поисковой строке слова “взятки”, “оппозиция” и “коррупция”. “Гугл” знает даже, как эти потенциальные возмутители спокойствия распределяются географически и что еще они ищут в интернете. Не нужно быть Нострадамусом, чтобы увидеть во внезапном всплеске запросов наподобие “автомобили”, “импорт”, “протесты” и “Владивосток” признак растущей социальной напряженности во Владивостоке, вызванной повышением импортных пошлин на автомобили.