Салтыков, переправившись у Рушука, захватил лагерь у Мартинешти. Потемкин также успешно форсировал Дунай у Гуробал и, подойдя к Силистрии, подверг ее артиллерийскому обстрелу Дальнейшие действия Унгерна и Долгорукова сложились неудачно. После четырехдневных препирательств они разошлись. Унгерн направился к Варне, а Долгоруков — к Шумле. Попытка Унгерна взять Варну сходу окончилась неудачно.
Узнав о неудаче Унгерна, Долгоруков остановил свое наступление на Шумлу. После этого русские войска отошли на зимние квартиры за Дунай.
Оценивая кампанию 1772—1773 гг., без преувеличения можно сказать, что это была пустая трата времени и огромных средств. 1772 г. прошел в бестолковых переговорах. А между тем за этот год в Дунайской армии Румянцева от болезней умерло 20 тысяч солдат. Данные о санитарных потерях на 1773 г. отсутствуют» но, надо полагать, что смертность среди солдат не уменьшилась.
В 1773 г. Румянцев прямо копировал кампанию Голицына в 1769 г. — «драку кривых со слепыми». Ряд подчиненных Румянцева действовал смело и решительно, это в первую очередь касается Суворова и Потемкина. Но их частные успехи не могли повлиять на ход кампании из-за медлительности, а может, и трусости главнокомандующего.
В ноябре 1773 г. Румянцев представил Екатерине свой план кампании 1774 г., отличавшийся крайней неопределенностью. Он обещал форсировать Дунай основными силами, но при этом требовал предоставления ему полной самостоятельности. Екатерина в целом одобрила план Румянцева.
Списочный состав румянцевской армии был около 77 тысяч человек, а фактически готовых к действию было не более 50 тысяч. Остальные были или в Польше, или в госпиталях. Противостоящая Румянцеву турецкая армия насчитывала около 100 тысяч человек.
Но, несмотря на двукратное превосходство, турецкое руководство предпочло начать переговоры. Оттоманская империя были истощена пятилетней войной. Кроме того, в самом начале 1774 г. умер султан Мустафа III. На престол вступил его родной брат Абдул Гамид I, фактически передавший власть великому визирю Мухсун-заде, стороннику мира с Россией.
В начале марта Мухсун-заде обратился к Румянцеву с предложением «прекратить пролитие крови». Однако он не желал показывать слабость Турции и поэтому подчеркивал, что инициатива в данном случае исходит от прусского посла в Константинополе. Румянцев сообщил предложение визиря в Петербург и в ответ получил рескрипт, уполномочивший его начать переговоры на основе проекта, разработанного на конгрессе в Бухаресте.
В ответ на предложение Мухсун-заде Румянцев ответил, что он готов начать переговоры на основе проекта, разработанного в 1773 г. Визирь снова повторил высказанные еще на конгрессе возражения в отношении независимости Крыма, принадлежности Керчи и Еникале и плавания судов в Черном море. Однако Румянцев соглашался вести дальнейшие переговоры только на основе проекта 1773 г.
Но в апреле 1774 г. он получил новые указания из Петербурга, где Румянцеву разрешалось пойти на ряд уступок. Однако турки восприняли эти уступки как признак слабости России и резко подняли планку своих требований. Стало ясно, что решить спор могут только пушки.
В начале мая основные силы Румянцева двинулись к Дунаю. Форсировать Дунай Румянцев решил у местечка Гуробалы в 30 верстах от турецкой крепости Силистрия. В месте переправы были низкие берега и спокойное течение. Однако в Гуробалах турки устроили укрепленный лагерь.
Румянцев решил атаковать лагерь турок с тыла. Для этого он приказал генерал-майору Вейсману перейти с дивизией Дунай у Измаила и двигаться к городу Карасу. Вейсман выполнил приказ и у Карасу разбил 8-тысячный отряд турок. Затем Вейсман пошел на Гуробалы. Одновременно Потемкин форсировал Дунай у местечка Ликорешти тоже двинулся на Гуробалы.
В итоге отряды Вейсмана и Потемкина синхронно атаковали гуробальский лагерь. Находившийся в лагере 10-тысячный корпус Османа-паши после короткого боя отступил. Переправа главных сил русской армии прошла беспрепятственно. 9 июня начали переправу первые полки, а 10 июня на той стороне Дуная была уже вся армия.
К тому времени на Шумлу в глубоком тылу турок наступали корпуса Суворова и Каменского (общей численностью 14 тысяч человек). Суворов форсировал Дунай у Гирсово, а Каменский — у Измаила. У деревни Юшемли корпуса соединились. Но тут Суворов и Каменский не смогли решить, кто будет командовать основными силами. Оба были генерал-поручиками, но Каменский этот чин получил на год раньше и по существующим правилам считался старшим. Но Суворову было 45 лет, а Каменскому — 36, а главное, Александр Васильевич не без основания считал Каменского самодуром и безграмотным полководцем. В итоге Суворов послал Каменского куда подальше и решил один атаковать 40-тысячный корпус рейс-эфенди Абдер- Резака.
Суворов построил свой корпус в четыре каре и двинулся на противника, лагерь которого был расположен у местечка Козлуджи. Войска же Каменского медленно следовали позади. В бою Суворов эффективно сочетал штыковой бой с артиллерийским огнем. 10 полковых орудий непрерывно вели огонь почти три часа. С запозданием в бой включился и корпус Каменского.
Турки не выдержали натиска русских н в беспорядке бежали по направлению к Шумле и Праводам. Суворов со своей кавалерией и частью пехоты всю ночь преследовал турок (чего, кстати, не делал Румянцев и многие другие генералы).
107 знамен и 29 пушек стали трофеями победителей. У турок было убито около 500 человек и 100 взяты в плен, у нас убиты 75 человек и ранены 134 человека.
Теперь вернемся к главным силам русской армии. Румянцев осадил Силистрию, где засел 15-тысячный турецкий гарнизон. Осман-паша с 30-тысячным корпусом занял позицию у крепости в пяти верстах ниже по течению Дуная. Но русским войскам удалось отогнать турок.
Румянцев овладел несколькими внешними укреплениями Силистрии и... снял осаду.
Несмотря на пассивность основных сил русской армии, ее отдельные отряды действовали чрезвычайно успешно. Так, отряд бригадира Заборовского за Балканами у деревни Чалык-Ковак разгромил 4-тысячный отряд Юшефа-паши.
21 июня Вейсман атаковал близь города Кючук-Кайнаржи 5-тысячный отряд турок. В ходе ожесточенного боя Вейсман был убит янычаром. Но его смерть не только не привела к расстройству рядов русских, а наоборот, ожесточила их. Турки были наголову разбиты, в отместку за любимого генерала солдаты не брали пленных. На поле боя насчитали свыше трех тысяч убитых турок. Наши потери — всего 15 убитых и 152 раненых.
Наконец-то турецкое руководство поняло, что остановить русских невозможно. И великий визирь Мухсун-заде обратился к Румянцеву с предложением заключить перемирие. Румянцев ответил: «О конгрессе, а еще менее о перемирии, я не могу и не хочу слышать. Ваше сиятельство знаете нашу последнюю волю, есть ли хотите миру, то пришлите полномочных, о коих уже столь много толковано и было объяснено. А доколе сии главнейшие артикулы не утверждены будут, действия оружия никак не перестанут».