11 декабря 1610 г. Тушинский вор отправился на охоту на зайцев. Его сопровождали шут Кошелев и татарская стража. Внезапно Петр Урусов ударил «царя» саблей и рассек ему лицо. Другой татарин отрубил «царю» голову. Шута татары пощадили, а сами отправились в степь в направлении Крыма, грабя все по дороге.

Кошелев прискакал в Калугу к «царице». Марина находилась на последних днях беременности. Тем не менее она бегала по улицам и кричала о мщении. Но мстить было некому, убийцы были уже слишком далеко, зато казаки перебили две сотни касимовских татар, служивших самозванцу.

Вечером 11 декабря в Калугу привезли обезглавленное тело самозванца. Труп пролежал в холодной церкви более месяца, и народ ходил смотреть на него и на голову, лежащую рядом. Затем тело похоронили в Троицком соборе. В вещах Лжедмитрия II нашли талмуд, письма и различные бумаги, написанные на еврейском языке. Это подтвердило давние толки о его происхождении.

Теперь воровское войско лишилось знамени. Тушинские бояре князь Григорий Шаховский и атаман Иван Заруцкий решили бежать из Калуги, но казаки удержали их силой. Через несколько дней Марина родила сына. По «деду» его назвали Иваном. Казаки немедленно провозгласили его царем. Петр Сапега предложил Марине с ребенком перейти под его покровительство, но она высокомерно отказалась. Марина хотела быть только московской царицей или никем. За неимением нового «Димитрия» Марина затащила к себе в постель казака Заруцкого, который таким образом из пленника превратился в вождя тушинцев.

Глава 15
Первое ополчение

Русский народ не мог не подняться против кучки бояр и отрядов поляков, занявших Москву и пытавшихся оттуда управлять всей Русью. Как писал историк С. М. Соловьев: «Опять города стали переписываться друг с другом, но теперь грамоты их уже другого рода: прежде уговаривали они друг друга подождать, не спешить присягою тому, кто называется Димитрием, ибо приверженцы его грабительствуют в городах присягнувших, но теперь затронуто было начало высшее: города увещевают друг друга стать за веру православную, вооружиться на поляков, грозящих ей гибелью». [39]

Не было только вождя. И за исключением лучшего им стал рязанский дворянин Прокопий Ляпунов.

До начала Смуты рязанские дворяне Ляпуновы были бедны, и это дало повод многим историкам зачислить их в худородный дворянский род.

На самом же деле Ляпуновы — природные Рюриковичи. Их род происходит от великого князя Ярослава Всеволодовича. Любопытно, что три его старших сына стали общерусскими святыми — Федор Новгородский, Александр Невский и Михаил Хоробрит. [40] Младший же сын Ярослава Константин ничем не отличился и в святые не попал, а с 1238 г. по 1255 г. правил Галицко-Дмитровским княжеством. Сейчас Дмитров — это небольшой городок на канале им. Москвы, добираться до него от Москвы всего час на электричке. А современный Галич — это райцентр Костромской области в 121 км к северо-востоку от Костромы. Однако в XIII–XV вв. Галич не уступал, а то и превосходил по своему военно-политическому значению соседнюю Кострому.

В малолетство московского князя Дмитрия Ивановича, еще не Донского, московские бояре, воспользовавшись «замятней» в Золотой Орде, где каждый год объявлялся новый хан, стали творить на Руси форменный беспредел. Только в 1363 г они силой согнали с престола Дмитрия Галицкого, прямого потомка Константина, и стародубского князя Ивана Федоровича. Любопытно, что тут разом пострадали предки двух героев Смутного времени — Прокопия Ляпунова и князя Дмитрия Пожарского (прямого потомка стародубских князей).

Князья-соседи не рискнули помочь своим «сродникам», и несчастный Дмитрий Галицкий бежал в Господин Великий Новгород. Там никогда не выдавали беглецов ни Москве, ни Орде. Данных о жизни Дмитрия в Новгороде не сохранилось. Если бы у него была достаточно сильная дружина, он смог бы стать служилым новгородским князем. Но таковой у Дмитрия не было, и он поступил на службу к новгородскому архиепископу и стал командовать его дружиной — «владычным полком».

Сын Дмитрия Галицкого Василий и внук Борис служили архиерейскими боярами, или, как их тогда называли, софийскими дворянами. Правнук Бориса Васильевича Иван, служивший при архимандрите Пимене, получил прозвище Ляпун и стал родоначальником этой известной фамилии.

Сын Ляпуна Семен покинул Новгород и отправился в Рязань. Детали этого переезда нам неизвестны. Но нетрудно догадаться, что отъезд Семена Ивановича был связан с разгромом Великого Новгорода Иваном III.

9 января 1480 г. за некую «крамолу» Иван Страшный [41] приказал схватить новгородского архиепископа Феофила, а через две недели его в оковах отправили в Москву. Архиерейских бояр частично казнили, а частично разослали по «низовым городам», подвластным Москве.

Таким образом, Семен Иванович бежал, спасая свою жизнь и свободу. Выбор у него был небольшой — Литва или Рязань, поскольку на остальной Руси уже хозяйничала московская администрация. Что же касается Великого княжества Рязанского, то в конце XV века Москва, используя силу и династические браки, сумела сделать его своим вассалом. Однако учинить расправу с рязанцами, как с новгородцами, вятчанами и др., Иван III не решался. Рязанское княжество граничило с Диким полем, откуда почти ежегодно приходили крымские татары. Поэтому перегнуть палку и сделать рязанцев союзниками татар Москве было крайне рискованно.

Служба удельным рязанским князьям практически ничего не дала Ляпуновым. Они не получили вотчин и не стали рязанскими боярами. Видимо, это связано с консерватизмом древних рязанских боярских родов, не желавших пускать чужаков в свою среду.

Первое упоминание о Ляпуновых на московской службе относится к 50-м годам XVI века. В это время велась «Дворовая тетрадь» — список состава государева двора царя Ивана IV. В ней среди так называемого «выбора» по Рязани записаны отец и дядя Прокопия — Иов и Петр Ляпуновы дети Ильина. Илья — это уже упомянутый выше Илья Большой, сын переехавшего в Рязань Семена.