Book.

Нижний станок, как у Ф-22, был литым. Станины П-образного сечения, усиленные угольниками, — клепаные. В хоботовой части имелся постоянный зимний и откидной летний сошники. Боевая ось, подрессоривание и выключение рессор соответствовали конструкции Ф-22.

Восьмого июня 1938 г. Арткомитет утвердил проект гаубицы У-2, а Грабину предложил доработать проект Ф-25. После доработки был изготовлен и прошел заводские испытания опытный образец. Но 23 марта 1939 г. АК ГАУ в ЖАК № 086 постановил: «122-мм гаубица Ф-25, разработанная заводом № 92 в инициативном порядке, для АК в настоящем времени интереса не представляет, так как уже закончены полигонные и войсковые испытания 122-мм гаубицы М-30, более мощной, чем Ф-25».

Действительно, войсковые испытания четырех гаубиц М-30 были проведены с 22 декабря 1938 г. по 10 января

1939 г. На испытаниях выявились следующие основные недостатки: трещины в хоботовых частях станин по сварному шву; течь в противооткатных устройствах; недостаточная прочность обоймы рессоры.

Заключение комиссии: М-30 выдержала войсковые испытания, тем не менее следует исправить ряд недостатков, после чего провести еще одни полигонные испытания, но новые войсковые испытания проводить не надо. Артуправление решило утвердить чертежи М-30 для серийного производства.

Но и после доработок летом 1939 г. пришлось проводить повторные войсковые испытания гаубицы. Постановлением Комитета обороны от 29 сентября 1939 г. М-30 была принята на вооружение под названием «122-мм дивизионная гаубица обр. 1938 г.» и передана в производство, которое велось с 1940 по 1955 г. включительно.

Таким образом, времени для доводки Ф-25 было вполне достаточно, а, учитывая энергию Грабина и отработанный им механизм производства, в серию Ф-25 можно было запустить еще в 1939 г.

Интересно, что головным по производству М-30 стал завод № 92. Грабин писал по этому поводу:

«Весь завод, в том числе и конструкторы, включился в работу. В середине года появились первые гаубицы. Проверка показала, что они не отвечают техническим условиям. Представитель заказчика даже не допустил гаубицы к испытаниям стрельбой.

Встал вопрос: кто повинен? Заказчик утверждал: виноват завод, допустивший в производстве много отступлений от чертежей. Правда, работники ГАУ не могли быть уверены, что гаубицы, успешно выдержавшие испытания на полигоне заказчика, полностью отвечали чертежам. Решить спор можно было только проверкой технической документации и расчетов. Наше КБ выделило большую группу конструкторов, которая и занялась этой работой. В результате обнаружились грубые ошибки. Но это не давало нам права прекратить производство М-30. Пришлось срочно заняться доработкой конструкции и чертежей гаубицы. Объем доработки был большой, а время поджимало. Пришлось отложить все дела и самому заняться доработкой М-30 и проведением испытаний. На всех стрельбах обязательно присутствовал новый директор завода А.С. Елян. Он был человеком совершенно новым не только на заводе, но и вообще в артиллерии. Присутствие на испытаниях помогало ему освоить пушки, а кроме того, аргументированно отвечать наркомату и лично наркому на бесконечные требовательные запросы о выпуске гаубиц.

Доработка затянулась. Ванников вызвал меня в Москву и потребовал объяснений. Я доложил о выявленных недостатках в чертежах и расчетах гаубицы и о ходе доработки.

Положение сложилось очень тяжелое. Предугадывая, что трудности по доводке М-30 могут оказаться непосильными для завода, Ванников предложил прекратить доработку М-30, заменить ее гаубицей Ф-25 конструкции нашего КБ. Но я не мог согласиться с предложением Ванникова, так как наше КБ считало, что мощность, огневая маневренность и скорость передвижения на марше гаубицы М-30 отвечают требованиям времени.

Словом, мне удалось убедить Ванникова, что нужно все же доработать М-30 и что это нам удастся сделать. Борис Львович согласился, но обязал завод выполнить годовую программу в полном объеме. Директор дал обещание.

Это совещание у наркома не прошло бесследно. Ванников по моей просьбе добился, чтобы нам разрешили самостоятельно вносить необходимые изменения в чертежи и технические условия М-30. Это значительно ускорило дело. Гаубицу М-30 мы доработали. Завод к концу 1940 г. программу выполнил и просил освободить от производства М-30. Эта просьба была удовлетворена»*.

Заметим, что 122-мм гаубица М-30 и к началу XXI в. продолжает оставаться на вооружении ряда армий мира. Но вопрос о целесообразности ее применения так и остался открытым. В ноябре 1974 г. полковник-инженер Ф.М. Назаров, о котором мы еще поговорим подробно, отвечая Грабину, писал:

«Характеристика тов. Грабина на гаубицу М-30 не соответствует действительности. О том, что это так, мне думается, сможет подтвердить сам тов. Петров — генерал-лейтенант, Герой социалистического труда.

Характеризуя отрицательно гаубицы М-30, тов. Грабин противопоставляет ей свою гаубицу Ф-25 и пытается доказать ее преимущество перед М-30, бравируя физическим весом и стоимостью, уходя от «веса» тактического и огневого, и обходит вопрос: почему Ф-25 не была принята на вооружение?

Тов. Грабин не прав, говоря о том, что тов. Ванников якобы согласился с его предложением и разрешил ему доработать и вносить конструкционные изменения в М-30. Я хорошо знал Бориса Львовича Ванникова и уверен, что он никогда не сделал бы такую глупость, тем более как нарком, при здравствующем и действующем КБ и его руково

дителе тов. Петрове, разрешить другим конструкторам вносить конструктивные изменения в чужую для них гаубицу, тем более что тов. Ванников хорошо знал о пренебрежительном отношении тов. Грабина к тов. Петрову.

И теперь, не имея возможности опровергнуть хорошие качества гаубицы М-30, сыгравшей немаловажную роль в Отечественной войне, он пытается своей характеристикой показать, что только благодаря внесенным им изменениям М-30 стала хорошей. Этим фактом еще раз подтверждается стремление тов. Грабина возвысить себя и принизить других».

Так кто же был прав? Чья гаубица лучше? Для начала представлю читателю табл. № 2 с данными опытных образцов 122-мм гаубиц.