– Он только и мечтает, чтобы к тебе уйти и вместе с тобой воевать…
– Скажи ему, что я сначала институт закончил, а потом уже, через много лет, воевать начал. Чтобы воевать и не делать ошибок, нужно жизненный опыт иметь. Я насмотрелся на таких, что с двенадцати лет воевали, а потом оказались ненужными в жизни. Они и сейчас никому не нужны. Я не позволю своему сыну стать таким. Так и скажи…
– Может, все-таки сам с ним поговоришь?
– Нет. Он не должен знать ни где я, ни о моей возможности звонить тебе на мобильник. Все, как раньше…
Раньше Тамила, когда передавала сыну слова отца, говорила, что отец звонил соседям, не называя, кому именно он звонил, и ее, дескать, звали к телефону. И обратной связи нет. Юношеская психика неустойчива. Актемар хорошо знал вспыльчивый характер сына и предвидел, что тот может в какой-то ситуации потерять контроль над собой и сказать что-то не к месту. Поэтому лучше было общаться через мать.
– Ну, ладно. Мне пора.
– Что будет интересного, звони…
Положив трубку, Актемар подумал, звонить ему напрямую директору колледжа или все же через жену. Второй вариант показался более действенным. Когда женщина обеспокоена безопасностью своего дома и детей, она найдет нужные слова для убеждения…
* * *
Мысли о сыне не покидали Актемара и тогда, когда он читал очередной отчет об испытаниях в Самаре, где они проводились чаще всего. Это был пятый отчет из этого города, причем испытывалось как психотропное, так и психотронное оружие. Казалось бы, разные виды оружия, совершенно непохожие, и испытания должны были проводить люди в соответствии со своей профессиональной квалификацией. Однако отчеты были написаны одним и тем же человеком, хотя разница по времени между первым и пятым испытанием была в восемь лет. Но если под первыми четырьмя отчетами стояла только неразборчивая подпись, к тому же слегка «размытая» при некачественном сканировании страниц, то под последним ниже подписи стояло набранное на компьютере имя руководителя испытательной бригады – Темирбек Хасбулатов.
Что это была за бригада, из кого состояла, кто готовил и кто посылал ее туда, известно не было, но теперь появилась возможность узнать, если очень захочется или появится необходимость. Впрочем, Актемару это и не было особенно важно, но его больно задевало другое. Испытания проводились на молодых парнях, наверное, на таких же, как его сын Даурбек. После испытаний ребята полностью вычеркивались из жизни, становились ни к чему не приспособленными, а среди разработок лаборатории Актемару не попалось ни одного намека на изыскания противоядий от препаратов. Значит, возврата к нормальному состоянию быть не может. Чеченцы испытывали оружие в глубинке России. Федералы могут испытывать его на чеченцах. И никто потом не докажет, что стало с Даурбеком. Более того, останься лаборатория Лукмана Мажитова целой, останься в руках экспериментаторов препараты, они могли бы и сейчас воздействовать ими на Даурбека, чтобы заставить самого Актемара быть сговорчивым и вернуть материалы разработок.
* * *
Читать дальше помешал звонок на городской телефон. Через пару секунд металлизированный голос определителя назвал рабочий номер кабинета Джабраила. Совещание с московским начальством, видимо, продлилось недолго. Дошлукаев снял трубку.
– Быстро освободился…
– Больше часа заседали. Это называется быстро?
Актемар глянул на часы. Оказывается, задумавшись, он потерял счет времени.
– Что нового?
– Записывай домашний номер директора колледжа. Жену его зовут Аймани Габисовна. В семье два сына – Бислан двадцати двух лет и Висангири девятнадцати лет. Младший – психически больной и постоянно находится под присмотром матери. Он был нормальным ребенком, потом попал под артобстрел, и что-то со страха в голове сдвинулось. С тех пор и… Если Аймани Габисовна выходит из дома, запирает его в чулане, чтобы ничего не натворил. Есть еще замужняя дочь Дагман. Этой двадцать один год. Через пару месяцев должна родить. Муж Дагман преподает в том же колледже, кстати…
Рядом с телефонным аппаратом у Джабраила всегда лежала стопка бумаги для записей и торчал из пластмассового стаканчика остро отточенный простой карандаш. Актемар записал номер.
– Спасибо. Ты сегодня не задержишься?
– Может быть, приду раньше, если чего-то спешного не будет. Я завтра дежурю по отделу. Перед дежурством нам обычно разрешают отдохнуть…
– Диски купить не забудь…
– Не забуду… Тамила уже была здесь. Я в окно видел, как она выходила.
– Ладно. Буду ждать от нее сообщения.
Актемар положил трубку, но не убрал руку с аппарата. Размышлял.
Аппарат у Джабраила хороший. Имеет не только определитель номера, но и антиопределитель, то есть другой аппарат с определителем не увидит, кто ему звонит, и, самое главное, блокирует разговор музыкой, если кто-то подключится для прослушивания. И потому пользоваться этим аппаратом можно без опасений.
Заранее обдумав предстоящий разговор и мысленно повторив свои слова, Актемар решительно набрал номер. К телефону не подходили долго, наконец, трубку сняли.
– Алло! Слушаю… – сказал усталый и слегка запыхавшийся голос.
Где-то на заднем фоне звучала песня без слов, но пение было ужасным и скорее походило на крики животного.
– Аймани Габисовна? – на всякий случай спросил Актемар.
– Да-да, слушаю… – Женщина, казалось, торопилась быстрее разговор закончить, стесняясь звуков, раздающихся в ее комнате.
– Меня зовут Актемар Баштарович. Ничего обо мне не слышали?
– Нет, – ответила Аймани с непониманием в голосе.
– Моя фамилия Дошлукаев…
– Ах… Это… – Она наконец поняла.
Значит, в городе об этом в самом деле говорят, как и предупреждал Джабраил.
– Я виновник того небольшого переполоха, который ныне случился в Грозном. И могу этот переполох слегка усилить, если вы своего мужа не вразумите.
– Я… – Аймани откровенно растерялась. – А при чем здесь мой муж?
– Теперь слушайте меня внимательно и не перебивайте, иначе мне надоест говорить. А когда мне надоедает говорить, я сержусь и начинаю действовать… И я не завидую человеку, который меня рассердит. Итак, слушайте, уважаемая Аймани Габисовна, что я скажу, и не перебивайте… Я много времени у вас не отниму.
– Говорите, – неожиданно твердо сказала Аймани.
– Вы любите своих детей и внука, который скоро на свет появится? – Голос Актемара звучал грубо и грозно.
– Люблю… – сказала она.
– А я люблю своего сына, который учится в колледже. В том самом, где директором работает Гирма Денисолатович. И мне не нравится, что преподаватели колледжа, в том числе, кажется, и муж вашей дочери, моего сына обижают и травят… Предупредите мужа, что я человек крайне обидчивый и за своего сына способен постоять. Поберегите собственных детей, мой вам совет. И вашему мужу тоже. Если он не поставит преподавателей на место, отвечать будет он…