Корветы «Боярин», «Новик», «Посадник» и «Воевода» были однотипными. Их построили в 1856 г. в Петербурге на Охтенской верфи. Длина их 50 м, ширина 9,8 м, водоизмещение 885 т, мощность паровой машины 200 номинальных л. с, скорость хода 7,5–8,5 узлов. Вооружение: 10—36-фунтовых пушек № 3 и одна 36-фунтовая пушка № 1.
Клиперы «Пластун», «Джигит», «Опричник», «Стрелок», «Разбойник» и «Наездник» также были однотипными. Их построили в 1856 г. в Архангельске. Длина их составляла 46,3 м, ширина 8,4 м, водоизмещение 615 т. Паровая машина мощностью 150 номинальных л. с. давала ход 8–9 узлов. Вооружение составляли одна 60-фунтовая пушка № 1 и две 24-фунтовые пушко-карронады.
Все эти крейсерские суда могли двигаться как под парами, так и под парусами, причем большую часть они шли вторым способом. Так, у «Джигита» в 321-суточном плавании от Кронштадта до залива Де-Кастри из 190 ходовых дней лишь 15 суток и 9 часов пришлось на долю паровой машины, работавшей преимущественно в штиль и маловетрие. Запас угля на «Джигите» составлял 95 т, а расчетная дальность плавания под парами — около 700 миль при 10-узловом ходе. Большинство русских крейсеров имело подъемные винты. Поскольку винт при движении под парусами создавал дополнительное сопротивление, то с помощью специальных устройств его отделяли от вала и поднимали вверх выше ватерлинии.
Русские эскадры на Тихом океане одновременно выполняли две задачи — охраняли дальневосточные рубежи России и были существенным сдерживающим фактором для британских политиков, систематически угрожавших России войной. Автора иногда упрекают в квасном патриотизме — мол, считает, Россия хорошая, а Англия плохая. А как иначе расценить поведение Владычицы морей, которая вмешивалась во внутренние дела и приграничные споры России? Возникнут какие-либо стычки у славян с турками на Балканах, забузят буйные паны (помещики) [10] в Привисленском крае, ответит ли среднеазиатским кочевникам набегом на набег оренбургский губернатор — до всего Лондону есть дело, посылаются в Петербург ноты, а то и к берегам России британские эскадры. А вот Россия почему-то не вмешивалась ни во внутренние дела Великобритании, например в Ирландии, ни в британские авантюры в Египте, Судане, на юге Африки и вообще по всему свету. Англия притесняла не только Россию, а столь же нагло лезла в дела Франции, Германии и других государств. К сожалению, правители ведущих европейских государств не смогли забыть местечковые обиды из-за какой-нибудь Лотарингии (которую и на большом глобусе найти проблема) и коллективно поставить на место заносчивых британцев.
Одна же Россия не имела возможности создать флот, способный в линейном бою противостоять британскому. Поэтому ей оставалось укреплять свои береговые крепости, постоянно держать в Атлантике, Средиземном море и на Тихом океане парусно-паровые фрегаты, корветы и клиперы. Эти корабли могли по много месяцев действовать в океане вне своих баз и захватывать британские торговые суда, а также нападать на слабозащищенные порты и города британских колоний. С учетом использования съестных припасов, пороха и угля с захваченных судов русские крейсеры могли годами действовать в океане.
С появлением значительных сил русских на Дальнем Востоке, естественно, возникла проблема их базирования. Ни Николаевск-на-Амуре, ни Петропавловск-Камчатский, ни тем более Охотск не могли по-настоящему служить главной военно-морской базой.
Еще в августе 1855 г. английские пароходы-фрегаты «Винчестер» и «Барракуда» под командованием адмирала Сеймура исследовали побережье Приморья в поисках русской эскадры. Так англичане стали первыми европейцами, оказавшимися в бухте Золотой Рог. Местное же население называло бухту Хайшень-вэй — бухта трепангов. Англичане провели картографическую съемку бухты и назвали ее порт Мэй.
18 июня 1859 г. в бухту вошел русский пароход «Америка», на борту которого находился граф Н.Н. Муравьев-Амурский, [11] который и назвал эту бухту Золотой Рог, а ее северную часть — Порт Владивосток. 20 июня 1860 г. по приказу Муравьева-Амурского в бухту пришел военный транспорт Сибирской флотилии «Манджур» и в районе Порта Владивосток высадил десант солдат 3-й роты 4-го Восточно-Сибирского линейного батальона под командованием прапорщика Н.В. Комарова. Этот отряд и организовал здесь постоянный военный пост. Однако Муравьев собирался основать в 90 верстах южнее в заливе Посьета военный порт.
Зимой 1860 г. в японский порт Хакодате прибыл на французском пассажирском пароходе капитан 1 ранга Иван Федорович Лихачев. Там в русском консульстве он узнал о планах высадки англичан в заливе Посьета. И вот, подобно Невельскому, Лихачев принимает решение занять залив Посьета в инициативном порядке. Район Владивостока и Посьета формально принадлежал Китаю, но в радиусе многих сотен верст там не было ни китайских солдат, ни чиновников.
В то время в Хакодате находилось два русских корабля — клипер «Джигит» и транспорт «Японец». Последний был построен в 1857 г. в Нью-Йорке и числился в Сибирской флотилии. Водоизмещение его составляло 1472 т, паровая машина мощностью 300 номинальных л. с. позволяла развивать скорость 10 узлов, вооружение состояло из девяти пушек малого калибра.
На «Джигите» занимались ремонтом котлов, и Лихачев отправился в залив Посьета на «Японце».
11 апреля 1860 г. транспорт «Японец» бросил якорь в Новгородской гавани залива Посьета. На следующий день Лихачев осмотрел бухту и объявил ее территорией Российской империи. Собственной властью он распорядился основать пост в бухте Новгородская и оставил там команду численностью в 21 человек под командованием лейтенанта П.Н. Назимова, которому дал специальную инструкцию. Там говорилось, что в случае появления иностранных судов надлежит поднимать русский флаг и объяснять иностранцам, что бухта Новгородская и залив Посьета являются собственностью России.
Объявив район залива Посьета русской территорией, И.Ф. Лихачев рисковал лишиться чина, пенсии, а то и попасть под суд. Однако генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич, узнав о случившимся, написал Лихачеву: «Ты совершенный молодец, и я обнимаю тебя мысленно от всей души!.. Все письма твои я давал читать государю, и он в высшей степени доволен твоей распорядительностью и находчивостью…»
13 апреля «Японец» поднял якорь и направился в Печилийский залив. К тому времени в Печилийском заливе близ китайского порта Таку собрались фрегат «Светлана», корвет «Посадник», клиперы «Джигит», «Разбойник» и «Наездник». Ожидалось прибытие других кораблей. После присоединения «Японца» к эскадре Лихачев принял над ней командование. Замечу, что от порта Таку до Пекина менее 150 верст.
А в это время российский посланник вел трудные переговоры в столице Китая о территориальном разделении земель. Эскадра у ворот Пекина оказалась весьма кстати, а посланник даже приезжал 20 мая на «Джигит» советоваться с Лихачевым. Китайская сторона стала податливее, и 2 октября 1860 г. был заключен Пекинский договор, по которому неразграниченные ранее территории отошли к России.