Book.

Миновало две недели такого плавания, и «Сынок» подошел на вид мыса Муари, где и остановился в ожидании. Капитан Копыткин решил, собрав точные сведения от пленных, заградить в удобную минуту вход в Карачи и предоставить случай команде охотников с подходящего места испытать на английских же судах новые стале-бронзовые мины Уайтхеда. Минные решетки и плавучие средства для этого были заготовлены на «Сынке» еще во время похода. Минный офицер, лейтенант Колобов, в сопровождении минного унтер-офицера и двух индусов-рыбаков в рыбачьей лодке отправился осмотреть рейд Карачи и местность между мысом Манора и Устричными островами. Возвратясь, он донес капитану, что очень легко возможно поставить шесть мин Герца под островом Бара-Андаи, так как в этом месте довольно большая глубина начинается после самого берега, и ни одно из английских судов не может пройти от него в расстоянии более полутора кабельтовых.

На наружном рейде, исполняя брандвахтенную службу, стоял фрегат «Шах». [141] Но так как он стоял очень близко от мыса Манори, то, по словам Колобова, несмотря на строгую сторожевую службу фрегата, «Сынок» легко мог, совершенно незамеченным под прикрытием ночи забросать вход в Карачи минами Герца, тем более что все эти последние, к счастью, имели автоматические вьюшки и, следовательно, об измерении глубины на рейде заботиться не было никакой надобности.

Гораздо труднее было бросить несколько мин Герца в самом узком месте пролива, выше брекватера [142] на рейде Киамарии, так как он и день, и ночь находился под глазами англичан. «Сынку» самому пробраться туда не было никакой возможности. Но и в этот раз случай помог успеху дела. Здесь надобно сказать, что все туземцы касты рыбаков-индусов считаются самыми способными и развитыми людьми в Синде. Два рыбака, сопровождавшие Колобова, легко поняли, что они могли бы оказать большую услугу и помощь русским при этом первом знакомстве. Оба рыбака были старшинами в касте и до них, этих порабощенных детей Нижнего Инда уже дошли слухи, что ненавистные англичане бегут со всей линии, что новый господин перешагнул их священную реку и идет им на выручку. Они долго и подробно расспрашивали Колобова и в заключение предложили ему доставить несколько самых больших рыбачьих лодок и потом, вместе с сетями, под носом англичан выбросить на рейд сколько возможно мин Герца.

Сфероконическая мина Герца

Они же брали на себя обязанность доставить целыми и невредимыми четырех охотников с лейтенантом Колобовым с острова Андаи на «Сынок», когда те найдут свое дело оконченным или будут вынуждены необходимостью оставить свое опасное место, минную станцию на неприятельской территории. В этом последнем случае нашим смельчакам-охотникам, без сомнения, только и могли помочь бедные рыбаки-индусы, так как им одним была в совершенстве известна дельта Инда с ее бесконечными и извилистыми рукавами, ежегодно меняющими свои направления, глубину и свойства.

Таким образом, все было подготовлено и оставалось только выбрать момент, то есть поставить минное заграждение как раз перед входом в Карачи эскадры транспортов и погубить, таким образом, как можно более неприятельских судов. Так как захваченный в этот день приз — пароход «Феникс», шедший из Адена, — сообщил некоторые сведения о той эскадре, которая уже подверглась нападению «Русской Надежды», и так как эти сведения совпали с ранее полученными и заставляли предполагать о скором ее прибытии, то капитан Копыткин и решил в ту же ночь привести в исполнение свое намерение, сделать все, чтобы уничтожить минами Уайтхеда и Герца ожидаемые суда и десантные войска неприятеля.

Офицеры и команда работали неутомимо. Все случайности были предусмотрены и предвидены. Лейтенант Колобов, лучший минер кронштадтского порта, долго ломал голову и рассуждал о том, какие прицелы употребить в дело, чтобы наверное, а не наугад действовать с Бари-Андаи.

— Вы должны же были убедиться, что все прицелы пока несовершенны, или даже вовсе негодны, — сказал ему старший офицер, — а потому и действуйте, руководствуясь собственным соображением. Помните только одно, что англичане в узком проходе мимо вас вряд ли пойдут полным ходом.

— Я придумал кое-что для усовершенствования прицелов и непременно сделаю об этом сообщение в минном классе в Кронштадте, по возвращении, — отвечал Колобов.

— Ну, а пока не забудьте непременно вынуть предохранительные чеки, — посоветовал мичман Зенобин. Колобов ничего не ответил и только улыбнулся, а старший офицер серьезно сказал Зенобину, что Колобов не похож на тех английских мидшипменов [143] , которые обыкновенно посылают мины Уайтхеда в неприятеля с предохранительными чеками.

Наконец, все было готово, и Колобов со своей партией охотников-минеров отвалил от борта.

В эту же ночь «Сынок» оставил мыс Муари и тихим ходом, не открывая ни одного огня, прошел в трех кабельтовых от фрегата «Шах», забрасывая вход на рейд Карачи минами Герца. Он бросил их со своих кормовых шлюп-балок, особо для этого установленных, и успел благополучно положить в шахматном порядке 140 штук на 80-футовом (25 м) расстоянии друг от друга. Затем, к восходу солнца, он был уже вне видимости судов и маяка Карачи на условленном рандеву с Колобовым, входа в один из глубоких рукавов Инда.

Лейтенант Колобов успел в ту же ночь бросить по 6 мин Герца на рейдах Манори и Киамарии и установить свои небольшие плотики с минными решетками, замаскировав их рыбачьими лодками и сетями, вдоль западного берега Андаи. Когда наступило утро и горячее солнце осветило своими первыми лучами крышу Майорского маяка, Колобов заметил густой дым на горизонте и затем подымающиеся и спускающиеся сигнальные флаги на флагштоке ближайшей батареи. Он понял, что береговой телеграф переговаривался с приближающимися судами.

Миноносный баркас с пусковыми решетками (аппаратами) Для мин Уайтхеда

Вскоре он начал различать рангоут и стал пересчитывать и сами суда. Впереди всех шел, как оказалось, наш старый ночной знакомый «Султан» под контр-адмиральским флагом, тяжело буксируя накренившийся и глубоко севший в воду «Монарх». За ними следовали в две тесные колонны десять громадных транспортов. Прошло некоторое время, и вся эскадра приблизилась к берегу. На «Шахе» пробили восемь склянок, подняли брам-реи, флаг и гюйс, а вместе с тем начали и салют контр-адмиральскому флагу.

Но каково было изумление «Шаха» и его экипажа, когда они услышали как бы в ответ на свой недоконченный салют страшный взрыв мины под килем «Султана». Злополучный капитан «Монарха», к своему несчастью, на этот раз не потерял присутствия духа и успел, обрубив буксиры и сильно рыскнув вправо, пройти два кабельтова вперед. Но этим маневром он погубил себя окончательно, так как наткнулся на вторую линию заграждения. Взорвавшаяся мина доконала «Монарха» окончательно, и он пошел ко дну в виду пораженного ужасом «Шаха» и бедствующего «Султана».