А тем временем четыре порт-артуровские «щуки» — С-121, С-122, С-123 и С-124, предназначенные для передачи КНР, прошли доковый ремонт на СРЗ 102. Замечу, что этот судоремонтный завод достался нам от японцев. Однако передача не состоялась из-за гибели 15 декабря 1942 г. в Татарском проливе в районе Холмском (остров Сахалин) подводной лодки С-117 (бывшей Щ-117). Причины гибели так и не установлены, но оргвыводы сделаны.
С 1947 г. в Порт-Артуре базировалось шесть подводных лодок типа «М» У1бис серии: М-46, М-47, М-48, М-49, М-50 и М-51.
По результатам обследования в мае 1953 г. приказом министра ВМС все четыре порт-артурские «щуки» вывели из боевого состава и переклассифицировали в учебные корабли без права выхода в море даже в надводном положении.
Еще в январе 1951 г. были разоружены и утилизированы на металлолом подводные лодки типа «М» У1бис серии, входившие в состав Порт-Артурской бригады подводных лодок.
По просьбе китайского командования хотели было оставить как учебную подводную лодку М-48, на нее была даже назначена команда консервации, но после 16 лет службы лодка находилась в столь плохом техническом состоянии, что ее тоже сдали на металл.
Поэтому советское правительство решило передать ВМФ Китая четыре подводные лодки «С» IХбис серии. Две из них входили в состав Порт-Артурской бригады подводных лодок, а две — в состав 123-й бригады 40-й дивизии подводных лодок во Владивостоке. Кроме того, Китаю передавали еще четыре подводные лодки типа «М» XV серии: одна — из 171-й бригады подводных лодок в Находке и три — из бригады в Советской гавани.
Замечу, что С-52 и С-53 с 20 октября по 9 ноября прошли капитальный ремонт на СРЗ № 102 в Порт-Артуре.
24 июня 1954 г. на стенке причала Восточной гавани Порт-Артура выстроились экипажи советских подводных лодок и четыре китайских экипажа. Под гимн Советского Союза спустили советские военно-морские флаги, и советские экипажи сошли с подводных лодок. Вместо них на палубы двух подводных лодок ступили китайские экипажи № 1 и № 2. На лодках С-52 и С-53 взметнулись флаги КНР, а оркестр заиграл гимн КНР. Лодкам присвоили наименования «Народный Китай-11» и «Народный Китай-12».
Что же касается порт-артурских «щук», то С-121, С-122, С-123 и С-124 в 1953 г. были разрезаны на металл. Остальные же лодки передали китайцам в порту Циндао, куда они пришли своим ходом из Владивостока.
Бытует мнение, что вопрос о передаче КНР Порт-Артура был впервые поднят Никитой Хрущевым. Однако уже при заключении Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи 14 февраля 1950 г. Советский Союз обязывался вывести свои войска с Квантунского полуострова и передать Китаю Порт-Артур не позднее конца 1952 г. Но из-за войны в Корее 15 сентября 1952 г. СССР и Китай обменялись нотами о продлении срока совместного использования военно-морской базы до момента заключения обоими государствами мирных договоров с Японией.
Замечу, что оный договор с Японией не заключен до сих пор ни КНР, ни Россией. Так что Порт-Артур на законных основаниях мог до сих пор (март 2013 г.) принадлежать РФ.
Но тут-то СССР в очередной раз подвел волюнтаризм «дорогого» Никиты Сергеевича. Осенью 1954 г. в Порт-Артур неожиданно прибыла из Москвы правительственная делегация во главе с первым секретарем ЦК КПСС Никитой Хрущевым. Вместе с ним прибыли Булганин, Микоян, Шверник, первый заместитель министра обороны СССР — главнокомандующий ВМФ Кузнецов, командующий Дальневосточным военным округом Малиновский и другие.
13 октября ничего не подозревавших о скорой эвакуации военных пригласили для доклада. Как это происходило? Об этом рассказано в воспоминаниях военного контрразведчика генерала М. Белоусова: «…С начала доклада В. Шевцова, командующего 39-й армией, не прошло и трех минут, как Хрущев с силой ударил ладонью по столу и буквально крикнул: "Хватит болтать! Ты лучше мне скажи, зачем вы здесь стоите?"
Вся порт-артурская группа насторожилась… Командующий, будучи человеком степенным и уважительным… как-то недоверчиво еще раз посмотрел на Хрущева и спокойно сказал: "Для защиты дальневосточных рубежей нашей Родины".
Хрущев снова обрывает его и сердито заявляет: "Это политика царская, империалистическая. Кого же и от кого вы собираетесь здесь защищать? Ты мне лучше скажи, сколько надо времени, чтобы здесь не осталось ни одного вашего солдата, даже вашего духа".
Швецов молчал… В это время вошел маршал Малиновский, только что прилетевший из Приморья… Хрущев продолжал: "Так сколько же месяцев вам, командарм, надо, чтобы убраться отсюда?"
Швецов ответил: "Месяца три-четыре".
Присутствующий генерал Пенионожко бросил реплику: "Мало!"
Хрущев: "Даю пять. И чтобы по истечении этого срока никого из вас не осталось. А теперь давайте перейдем к разговору: что китайцам продавать, а что так отдать".
Булганин, Микоян и Кузнецов вели себя пока спокойно. Можно было полагать, что этот вопрос с руководством КНР ими уже обговорен… А Хрущев продолжал: "Все то, что здесь (имеется в виду на Квантуне) построено русским царем, нами и японцами — казармы, склады, дома, водохранилища и т.п., — отдать китайцам бесплатно. А то, что мы привезли сюда из Советского Союза, — продать".
A.M. Пенионожко попросил разрешения задать вопрос. "Как я понял, — сказал он, — дорогостоящее отдать, а мелочевку продать?"
Отвечать на этот вопрос стал Булганин: "Да, вы поняли правильно…" А Никита Сергеевич продолжал: "Все вооружение, всю технику и боеприпасы — продать!"
В этот разговор наконец вмешался Малиновский. "Никита Сергеевич, — сказал он, — всю боевую технику продать нельзя. Здесь у нас есть один полк с новыми танками Т-52 и одна эскадрилья с новыми истребителями-перехватчиками, я их заберу к себе в округ".
Хрущев согласился. Затем сделал заявление Кузнецов: "В нашей базе тоже есть один дивизион с новейшими быстроходными и дорогостоящими бронекатерами. Эту технику тоже не следовало бы продавать".
Но Хрущев ответил: "Продать!"
Потом Хрущеву задал вопрос Швецов: "А что нам делать с теми снарядами и трехдюймовками (имелись в виду 76-мм орудия), которые сюда завезены еще к началу Русско-японской войны?"
Хрущев: "Продать!"
Далее начался активный разговор о том, за какую цену продавать — по себестоимости или по прейскуранту. "По себестоимости" цена танка называлась в 400—500 тыс. рублей, самолета-истребителя — около одного миллиона рублей…»
«Спустя несколько дней после того, как советская правительственная делегация отбыла на родину, в советские воинские части зачастили многочисленные китайские комиссии, в том числе и правительственные, с высокопоставленными гостями, среди которых были знаменитый писатель Го Можо, командующий вооруженными силами КНР Пын Дэхуай, вдова Сунь Ятсена Сун Цзинлин. Многим советским военнослужащим вручили награды КНР. В Доме офицеров непрерывной чередой шли концерты известных артистов. Одновременно с этим шла «продажа» воинского имущества и оборудования, которая в конце концов превратилась в самый настоящий цирк и была прекращена. Все — каждая вешалка, кровать, умывальник, кухонный и противопожарный инвентарь, любая мелочь «описывались и оформлялись» в шести экземплярах. А каждое утро начиналось с того, что шел жестокий торг за лишний юань. На следующий день все повторялось сначала» [125] .