Вскоре на политическом горизонте Европы стали сгущаться тучи. 18 марта 1803 г. Англия объявила войну Франции. Война «кита и слона» заранее была бесперспективной. Главное же, что «просвещенные мореплаватели» давно привыкли воевать чужими руками. И в этом случае Лондон надеялся на террористов и русско-австрийское пушечное мясо.
Бонапарт не желал войны. Почти два года Первый консул трудился над созданием знаменитого Гражданского кодекса. К началу 1804 г. все 2281 параграф кодекса были составлены и окончательно отредактированы. 30 вантоза XII года (21 марта 1804 г.) был принят наконец закон о введении Гражданского кодекса в действие. Стоит заметить, что и сейчас, в начале XXI века, законодательства стран Западной Европы мало отличаются от Кодекса Наполеона, благо они создавались именно на его основе.
Во Франции с приходом к власти Наполеона начался процесс консолидации нации. 26 апреля 1802 г. Наполеон амнистировал всех эмигрантов и разрешил им вернуться домой. 15 апреля 1804 г. Первый консул подписал закон о конкордате, то есть о новом устройстве католической церкви во Франции. Гонения на церковь ушли в прошлое, а церковь, в свою очередь, решительно поддержала государственную власть. В 1802 г. началась реформа народного образования, которая продлится почти два века. Наконец Бонапарт решил сделать свою власть наследственной, и 18 мая 1804 г. постановлением Сената «правительство Республики доверялось императору, который примет титул императора французов» [82] . Кстати, первое время на французских монетах чеканилась надпись: «Французская республика. Император Наполеон».
Риторический вопрос – нужна ли была война Франции или самому Бонапарту в столь переломный момент развития страны?
В феврале 1804 г. французской полиции удалось раскрыть заговор роялистов, задумавших убийство Первого консула. В ходе следствия было установлено, что в 8 километрах от французской границы в герцогстве Баденском проживает Луи-Антуан де Бурбон-Конде, герцог Энгиенский – один из руководителей роялистского движения. По приказу Бонапарта в ночь на 15 марта герцог был схвачен отрядом конной полиции, привезен во Францию и через 5 дней расстрелян по приговору военного суда. В романе «Война и мир» Лев Толстой устами Пьера Безухова даст очень точное определение этой акции – «государственная необходимость». И действительно, покушения роялистов на Наполеона разом прекратились. Но зато это дало повод Александру I вновь втянуть Россию в войну против Франции.
30 апреля (12 мая) 1804 г. русское правительство направило в Париж ноту с резким протестом против казни герцога Энгиенского. «Наполеон приказал своему министру иностранных дел Талейрану дать знаменитый ответ, который никогда не был забыт и не был прощен Александром, потому что более жестоко его никто никогда не оскорблял за всю его жизнь. Смысл ответа заключался в следующем: герцог Энгиенский был арестован за участие в заговоре на жизнь Наполеона; если бы, например, император Александр узнал, что убийцы его покойного отца, императора Павла, находятся хоть и на чужой территории, но что (физически) возможно их арестовать, и если бы Александр в самом деле арестовал их, то он, Наполеон, не стал бы протестовать против этого нарушения чужой территории Александром. Более ясно назвать публично и официально Александра Павловича отцеубийцей было невозможно. Вся Европа знала, что Павла заговорщики задушили после сговора с Александром и что юный царь не посмел после своего воцарения и пальцем тронуть их: ни Палена, ни Беннигсена, ни Зубова, ни Талызина и вообще никого из них, хотя они преспокойно сидели не на «чужой территории», а в Петербурге и бывали в Зимнем дворце» [83] .
Лично я не склонен, подобно академику Тарле, переоценивать личную обиду Александра в качестве причины вступления России в новую войну с Францией.
Дореволюционные историки объясняли это приверженностью царя к священным правам легитимизма и т.п., советские историки – заинтересованностью дворянства в торговле с Англией. Хотя уж в чем дворяне, и особенно их жены и дочери, были заинтересованы, так это во французских товарах. На самом деле решающими оказались два субъективных фактора – влияние «немецкой» партии и честолюбие молодого царя. Матерью Александра была вюртембергская принцесса София Доротея, а женой – Луиза Баденская, при переходе в православие получившие имена Мария Федоровна и Елизавета Алексеевна. Вместе с ними в Россию наехала толпа родственников и придворных. Я уже не говорю о «гатчинских» немцах, которым Павел доверил самые ответственные посты в государстве. Вся эта компания настойчиво требовала от Александра вмешательства в германские дела – у кого были там корыстные интересы, а у кого на родине от Наполеона пострадали родственники. Свои интересы были и у «польских друзей» императора Адама Чарторыского и К°. Все они доказывали царю, что дело герцога Энгиенского касается всей Германии. Неприкосновенность ее границ нарушена самым наглым образом и т.д., и т.п.
Следует учесть и субъективные факторы: Александр был крайне честолюбив и жаждал воинской славы, надеясь, что она покроет позор отцеубийства. Император решил лично предводительствовать войсками, двинувшимися в Германию.
Наконец, дворянство было избаловано прежними победами русских войск. Бахвальство и откровенная глупость царили в гостиных и салонах Петербурга и Москвы. Узколобые аристократы забыли, что всеми победами и территориальными приобретениями Россия обязана мудрой внешней политике великой императрицы, а не каким-то мифическим «непобедимым россам».
25 октября (6 ноября) 1804 г. Австрия и Россия подписали в Петербурге союзный договор, направленный против Франции, а 11 мая 1805 г. был подписан и аналогичный англо-русский договор. Так была образована Третья антифранцузская коалиция. Согласно договоренности союзников новой коалиции Россия обязывалась выставить 180-тысячную армию, Австрия – 300-тысячную. Англия ассигновывала по 1 125 000 фунтов стерлингов на каждые 100 тысяч союзных войск и принимала на себя сверх того четвертую часть расходов по мобилизации.
Увы, и сейчас находятся историки, объявляющие казнь герцога Энгиенского 20 марта 1804 г. преступлением, вызвавшим новую войну. Предположим, что это так. Но попробуем перенестись на два месяца назад, когда герцог еще жил припеваючи в Баденском герцогстве. 20 марта 1804 г. Севастополь. В море выходит отряд капитана 1 ранга Н.С. Леонтовича. На борту фрегатов [84] и транспортов сухопутные войска, боеприпасы и продовольствие, предназначенные для Корфу. Элементарный расчет показывает, что приказ об отправке войск на Средиземное море «властитель слабый и лукавый» мог отдать не ранее осени 1803 г. Зачем? На Средиземном море мир и благодать, в 1803 г. не произведено ни одного выстрела.
Нравится нам или нет, но посылка отряда Леонтовича свидетельствует о том, что еще в середине 1803 г. Александр I принял решение начать войну, и любые действия Наполеона, как-то: казнь герцога и террористов, мелкие административные изменения в Северной Италии – были лишь предлогом для объявления войны.