Увидев, что русская эскадра вступила под паруса, турецкие корабли поторопились сняться с якоря, чтобы укрыться в Дарданеллах. На «Твердом» был поднят сигнал: нести все возможные паруса и атаковать неприятеля. Однако ветер стих, и эскадра задержалась, а ее боевой порядок расстроился. Лишь около 18 часов задул западный ветер, позволивший русским вновь устремиться на противника. Западный ветер был использован и турками, возобновившими отход в Дарданеллы.
В 18 ч. 15 мин. русские корабли «Ретвизан» и «Рафаил» открыли огонь. Вскоре и русские, и турки нарушили строй, и вместо дуэли по регламенту началась свалка. Корабли противников сходились столь близко, что даже задевали рангоутами друг друга. Но абордажа боялись обе стороны, и до рукопашной дело не дошло.
Около 8 часов вечера стемнело, и сражение стало стихать. Часть русских кораблей вперемешку с турецкими относило к фортам Дарданелл. Артиллерия фортов открыла огонь по русским кораблям. Больше всех досталось «Твердому», оказавшемуся на расстоянии 200 метров от берега.
Утром 11 мая русские корабли попытались захватить турецкий корабль, севший на мель у азиатского берега при входе в Дарданеллы. Атака русских была отбита артиллерийским огнем турецких кораблей и фортов.
В Дарданелльском сражении обе стороны не выполнили своих задач. Туркам не удалось снять блокаду, а русским – уничтожить турецкий флот.
На русской эскадре были убиты капитан-командор И.А. Игнатьев и 26 матросов, ранены 6 офицеров и 50 матросов. Причем 12 человек были ранены при разрыве пушки на «Ретвизане». Большую часть повреждений русским кораблям причинила крепостная артиллерия. Так, на «Рафаиле» и на «Ярославе» мраморными ядрами были пробиты оба борта. «Твердый» имел наибольшее количество повреждений: 10 пробоин в корпусе и 47 в парусах.
Русские историки считают Дарданелльское сражение победой русского флота. Однако обстоятельства дела и ничтожные потери русских свидетельствуют, мягко говоря, о пассивности и нерешительности Сенявина, Грейга и других русских командиров, позволивших уйти всем кораблям турецкого флота.
В итоге было много пальбы и мало толку. Русская эскадра 10 и 11 мая истратила пороха 1366 пудов (почти 22,4 тонны), ядер 16 149 (в том числе 36– и 30-фунтовых – 3328).
Турецкий адмирал Сеит-Али был недоволен исходом боя и приказал удавить вице-адмирала и двух командиров кораблей.
Следует заметить, что пока эскадра Сенявина воевала с турками, отряд капитан-командора И.А. Баратынского продолжал воевать с французами в Адриатическом море.
В начале мая в Далмации началось всеобщее восстание против французов. Кем-то был убит курьер, посланный из Зары в Спалатро. Французы по своему обычаю расстреляли нескольких крестьян и подожгли деревню, в которой было совершено убийство. По всей округе ударили в набат. Французы были частично перебиты, а частично сосредоточились в нескольких крепостях.
Несмотря на слабость русских сил в Которе, командор Баратынский попытался хоть чем-то помочь восставшим. Очевидец Броневский писал по сему поводу: «22 мая командор Баратынский с десантными войсками прибыл в Брацо, откуда, взяв с собою фрегат «Автроил», корвет «Дерзкий», катер «Стрелу», бриги «Александр» и «Летун», перешел к местечку Полице, в нескольких милях от Спалатры лежащей. Старшины сего места тотчас прибыли на корабль командора, умоляли способствовать им против неприятеля. Командор, не имея достаточного при себе войска, просил их взять терпение, но как уже не от них зависело воли прекратить возмущение, то и обещал им возможную помощь и покровительство государя императора. При появлении российских кораблей патриоты ободрились, собрались и 25 мая с мужеством напали на французов. Как сражение происходило у морского берега, то эскадра снялась с якоря, приближилась к оному и сильным картечным огнем принудила неприятеля отступить и заключиться в крепость, 26-го недалеко от Спалатры высажено было на берег 5 рот солдат и несколько матросов. Французы скоро явились на высотах в таком превосходном числе с двух сторон, что войска наши вместе с 1500 далматцев возвратились на суда. Хотя неприятель, рассыпавшись в каменьях, вознамерился препятствовать возвращению, но поражаемый ядрами и картечью с близ поставленных судов и вооруженных барказов, скоро отступил с видимою потерею» [105] .
Начало 1807 года ознаменовалось кровопролитным сражением у Прейсиш-Эйлау. И русские, и французы объявили о своей победе.
Забегая вперед, скажу, что 14 июля 1807 г. русская армия была наголову разбита французами при Фридланде. Но еще до Фридланда Александр I счел слишком опасным для России вести сразу две войны. Поэтому он решил предложить туркам мир и направил для переговоров с ними на эскадру Сенявина чиновника министерства иностранных дел французского эмигранта Поццо-ди-Борго.
У Поццо-ди-Борго была подписанная Александром I инструкция, в которой излагались мирные предложения. С ними Поццо-ди-Борго должен был обратиться к Порте. В первом пункте этой инструкции говорилось о восстановлении прежних русско-турецких конвенций и договоров. Далее царь выражал согласие прекратить оккупацию Молдовы и Валахии. Он требовал только оставить русские гарнизоны в крепостях Хотин и Бендеры, так как эти крепости прикрывали днестровскую границу и польский плацдарм войны с Наполеоном. Речь шла об удержании этих крепостей только на время войны с Францией и лишь в качестве предохранительной меры на случай проникновения французских войск в балканские владения Порты. При этом Поццо-ди-Борго было разрешено отказаться и от этого требования, если турки дадут твердые заверения в том, что не пропустят французские войска через свою территорию, и подкрепят эти заверения такой гарантией, как изгнание из своей страны посла Себастиани и других французов.
Поццо-ди-Борго также предписывалось договориться с турками о совместных мерах, направленных на изгнание французов из Далмации. При этом от турок не требовалась военная помощь. Они должны были только пропустить в Далмацию русские войска.
При переговорах с Портой Поццо-ди-Борго должен был также позаботиться о сербах и добиться для них права выбирать себе князя (с последующим утверждением его султаном).
Поццо-ди-Борго прибыл на Тенедос 12 мая. На следующий день Сенявин послал к капудану-паше пленного турка с извещением о прибытии царского посланника и с просьбой пропустить в Константинополь парламентера, который договорился бы о времени и месте мирных переговоров. Ответа турки не дали. Сенявин написал второе письмо, а затем третье, но тоже не получил ответа.
Туркам же было не до переговоров. Султан Селим III, на свою беду, решил ввести в войсках новую форму и начал переучивать их на европейский лад. 17 мая гарнизон Стамбула взбунтовался, к восставшим присоединился вице-губернатор каймакан-паша Муса. Восставшие убили 17 приближенных султана, а головы их торжественно пронесли по улицам Стамбула. Население поддержало бунтовавшие войска.
Великий муфтий заявил, что султан нарушил заветы пророка Магомета и должен быть казнен. Селим III был заключен в тюрьму, а на престол вступил его юный кузен Мустафа IV. Несколько позже Мустафа IV приказал задушить Селима и его брата Махмуда.