Book.

Вскоре после ухода русской дружины к Оденпе подошли войска крестоносцев из Риги. Город был взят и сожжен, а окрестное население насильно крещено по католическому обряду. Соответственно, выплата дани в Псков прекратилась.

Замечу, что крестоносцы действовали не только кнутом, но и пряником. Немцам удалось сделать своим «агентом влияния» псковского князя Владимира Мстиславовича. Князь даже выдал свою дочь за брата епископа Альберта. Это не понравилось псковичам, и в 1213 г. они выгнали Владимира из города. Владимиру пришлось бежать к зятю в Ригу, где ему дали в управление Идумейскую область между Ригой и Венденом.

Жизнь у немцев князю пришлась не по душе, и он убежал обратно в Псков. Горожане его простили, и он с псковскими и новгородскими ратями в феврале 1217 г. двинулся к Медвежьей Голове. [9]

Магистр венденских меченосцев [10] Бертольд внезапно напал на русский лагерь. Но новгородцы быстро оправились и контратаковали немцев. Рыцари были разбиты, Владимир Мстиславович взял в плен своего зятя Теодориха и привез его в Псков.

К русским присоединились много эстов. «Пошел с ними и король Псковский Владимир со своими горожанами, и послали гонцов по всей Эстонии, чтобы приходили осаждать тевтонов и угаунийцев в Одемпе. И явились не только эзельцы и гарионцы, но и сакальцы, уже давно крещенные, надеясь таким образом сбросить с себя и иго тевтонов, и крещение. И пришли они навстречу русским, и осадили вместе с ними замок Одемпе, и бились с тевтонами и другими, кто был там, семнадцать дней, но не могли причинить им вреда, так как замок был весьма крепок. Но лучники епископа, находившиеся в замке, и братья-рыцари со своими арбалетами ранили и убили многих русских. Точно так же и русские ранили стрелами из своих луков некоторых в замке…

И когда епископы и братья-рыцари услышали об осаде, они послали на помощь своим около трех тысяч воинов. И отправились с ними магистр рыцарей Волквин, и Бертольд Венденский, и Теодорих, брат епископа, вместе с ливами, летами и некоторыми пилигримами. И дошли они до озера Ристегерве, где встретили мальчика, шедшего из замка. Они взяли его в проводники, с наступлением утра подошли к замку и, оставив справа эзельцев, двинулись на русских и бились с ними. Русских и эзельцев было без малого двадцать тысяч, поэтому, испугавшись такого множества, они отошли в замок. И пали тут некоторые из братьев-рыцарей, храбрые мужи, Константин, Бертольд и Элиас и кое-кто из семьи епископа, а остальные все невредимыми достигли замка. И из-за множества людей и коней в замке начался голод, не хватало еды и сена, и стали кони объедать хвосты друг у друга. Так же и в русском замке был недостаток во всем. Наконец, на третий день после столкновения начались переговоры с тевтонами.

И был заключен мир с ними, но с условием, чтобы тевтоны все покинули замок и вернулись в Ливонию. И позвал Владимир зятя своего Теодориха пойти с ними в Псков, чтобы скрепить там мир. И поверил тот и вышел к нему. А новгородцы тут же вырвали Теодориха из рук его и пленником увели с собой». [11]

Так рассказано об этом походе в «Хронике Ливонии». Русские же летописи почему-то не упоминают о потерях немцев, сказано лишь, что у них убито три главных воеводы и взято 700лошадей. Надо полагать, рыцари отдали 700 лошадей не по доброй воле.

Осенью 1217 г. старейшина Сакала Лембит поднял против немцев большую часть эстонских племен. Он послал гонцов в Новгород за помощью. Однако в то время новгородский князь Мстислав Удалой отправился в поход против венгерского короля. И новгородцы взяли себе в князья Святослава, сына киевского князя Мстислава Романовича. Тот обещал помочь Лембиту и стал собирать войско.

К началу сентября на северной границе Сакала, у берегов реки Пала (Навести) собрались не менее шести тысяч воинов из Ляэнемаа, Харьюмаа, Вирумаа, Рявала, Ярвамаа и Сакала. 15 дней они ждали русское войско, но оно так и не подошло. Причиной этого скорей всего послужил конфликт новгородского веча и Святослава. Тому горожане «показали путь», а взамен позвали его брата Всеволода.

К этому времени из Германии прибыл в Ригу граф Альберт фон Левенборх с отрядом рыцарей. Объединившись с местными крестоносцами, он с тремя тысячами всадников отправился к Сакала. Лембит выступил навстречу рыцарям.

21 сентября 1217 г. недалеко от Вильянди состоялось решительное сражение. Немецкому клину («свинье») удалось прорвать центр эстонского войска, а затем полностью разгромить его. Сам Лембит был убит, а его голову доставили в Ригу и выставили на всеобщее обозрение.

Борьба с немецкими захватчиками в 1217 году. 1 – войска эстонцев; 2 – войска русских; 3 – войска немецких захватчиков; 4 – осада и взятие городищ эстонскими и русскими войсками; 5 – граница территории, оккупированной захватчиками к 1216 году.

В 1218 г. епископ Рижский, Эстонский и Семигальский вместе с графом Альбертом отправились к датскому королю ВальдемаруII. Король Вальдемар к тому времени показал себя опытным полководцем. К 1215 г. он захватил Голштинию и ряд других северогерманских земель. Они «слезно просили его направить в следующем году свое войско на кораблях в Эстонию, чтобы смирить эстов и прекратить их совместные с русскими нападения на Ливонскую церковь. И когда король узнал о великой войне русских против ливонцев, он пообещал на следующий год прийти в Эстонию с войском как ради славы Пресвятой Девы, так и во отпущение грехов своих». [12]

Подчеркиваю, что это не я сказал «слезно просили», это утверждал современник – автор рифмованной хроники.

А тем временем в Риге крестоносцы готовились к новому походу на север Эстляндии и на остров Эзель. Двинуться решили после 15 августа 1218 г. «И собрались рижане вместе с ливами и литами, и пошли с ними Генрих Боревин [13] и магистр Волквин со своими братьями. И подошли они к Сакале, где обыкновенно бывало место молитв и сговора войска. Граф Альберт повелел устроить там мост, и было там же решено разграбить Ревельскую область». [14]

Но когда крестоносцы достигли замка Вилиенде, разведчики донесли о приближении русского войска, которое вели князь Новгородский Всеволод Мстиславич и князь Псковский Владимир Мстиславич. Русское войско форсировало реку Эмбах, которую эстонцы называли «Матерью вод», и двинулось вперед.