– Если вы возьмете чистый лист бумаги, обольете грязной краской или чернилами, потом химическими способами выведете это пятно, то бумага все равно будет не белой, а серой.
– Не соглашусь. Бриллиант, даже брошенный в болото, все равно блестит.
– Была включена целая технология обливания грязью. Засылались в Питер распространители слухов. Этой кампанией руководил один из важных политических технологов, который работает на нынешнего губернатора, бывший помощник небезызвестного Янаева. И те полтора процента голосов преимущества Яковлева над Собчаком – были сделанные проценты. Теперь я могу об этом говорить с полной уверенностью. Гришку Отрепьева называли вором не потому, что он украл материально что-то. Он присвоил себе власть. Я, не боясь никаких судебных исков, могу сказать, что нынешний губернатор украл власть.
Обидно и горько, что многие люди поверили клевете. Не допуская даже мысли о том, кто в толпе громче всех кричит "Держи вора!". И зачем. И очень обидно за тогдашнюю политическую инертность и самоуспокоенность петербуржцев. Ведь многие люди, которые проголосовали бы за Собчака, не пришли на выборы девяносто шестого года. Они потом в растерянности говорили: "Вы знаете, мы были так уверены, что Собчак победит, что не пошли на выборы". Явка была нижайшей.
– А потом началась история с попытками ареста, детектив с вывозом Собчака за границу на самолете. Мне понравилось, как вы это сделали. Мне показалось, я впервые смотрю в реальной политической жизни детектив и болею за эту пару. Тот факт, что вы бились с целой системой и победили, для меня безумно важен. Он показывает, что человек может выжить в этой стране, даже если система на него ополчилась.
– Если у него крепкие тылы. А самый крепкий тыл – моральное осознание своей невиновности и своей правоты. – Без этого мы бы сломались.
– Откровенно тяжелый вопрос. Частный самолет за границу – большие деньги. Очевидно, что на зарплату депутата Госдумы такое невозможно.
– Могу сказать. Во-первых, когда мне пришлось заказывать санитарный самолет, чтобы вывезти мужа отсюда от явных палачей, мне пришлось влезть в долги. И я благодарна тем людям, которые мне помогли. Но я хочу сказать, что Анатолий Александрович написал тринадцать книг, которые изданы в двадцати странах мира.
Он получил достаточно большие гонорары. Я никогда это не скрывала, он никогда это не скрывал. И кстати сказать, налоговые его декларации…
– Известны…
– По-моему, в 96-м году он заплатил даже больше налогов, чем Виктор Степанович Черномырдин, по тем декларациям, которые он указал. Источники доходов настолько прозрачны, что за три года деятельности следственной группы, когда проверяли каждую бумажку…
– Ничего не удалось найти…
– Все газеты писали, как он посмел расширить свою квартиру… За пять лет мэрства в пятимиллионном городе Собчак посмел себе увеличить жилплощадь. Это все, что смогли ему инкриминировать. А история простая. У меня отец с матерью жили всю жизнь в Брянске, это мой родной город, я там родилась. Отец получил лейкемию, каждые три месяца он должен был приезжать в Питер, чтобы проходить курс лечения. И я предложила родителям продать все, что они нажили там за всю жизнь, квартиру, дачу, и переехать к нам. Мы для них купили квартиру рядом с нашей и соединили их. Но ведь я бы сама себя не уважала, если бы сказала: "Нет, не надо, пусть старики остаются там, если это может повредить карьере мужа". И если бы сейчас все началось сначала, я бы то же самое сделала.
– Скажите, пожалуйста, бывает вам стыдно за что-то в жизни?
– Бывает. В последнее время особенно часто. Стыдно подходить к кассе получать зарплату, приезжать домой и идти к маме, которая получает, проработав всю жизнь, узница концлагеря, пенсию в триста восемьдесят рублей.
Я приезжаю, иду в аптеку, покупаю ей лекарств почти на всю ее пенсию. А если дочь сама безработная? Что думает человек, проживший всю жизнь и отдавший нашей стране столько сил, когда он не может купить себе лекарства?
– А бывает стыдно за себя?
– Очень часто. В студенческие годы я была в одной археологической экспедиции, в Архангельской области. Там я услышала замечательную пословицу, которая меня потрясла. "Не покрасневши, лица не износишь".
Конечно стыдно. И за свои поступки, и иногда даже за свои мысли. Бывают очень недостойные мысли, которые потом от себя отметаешь, и потом бывает очень стыдно за то, что ты мог даже так подумать. Конечно бывает.
– Вы говорили, что многие люди, от которых вы ждали открытой поддержки, подходили к вам и просили прощения за то, что не могут поддержать вас, потому что вызовут недовольство власти. И наоборот – люди, от которых вы не ждали помощи, проявили себя с самой лучшей стороны. Не только морально поддержали, но и оказали реальную помощь. Вы можете их назвать?
– Думаю, что это преждевременно. Я могу их назвать, и я их с благодарностью назову, но я не уверена, что сам факт их сочувствия или сострадания мне не отразится отрицательно на их дальнейшей биографии.
– Это печально.
– К сожалению, да. И это, пожалуй, самая большая печаль в нашей современной жизни.
– Журналисты, которые вели кампанию против Анатолия Александровича Собчака, породили в вас, наверно, стойкую неприязнь к людям нашей профессии. Но давайте говорить прямо. Находясь в депутатском корпусе, я думаю, вы насмотрелись такого, что журналисты кажутся агнцами.
– Помните, что Остап Бендер сказал Корейке, требуя у него миллион?
"Познакомившись с вашим делом, я потерял веру в человечество. Стоит ли она миллион?" Так вот, посидев почти четыре года в Думе, я могу сказать, что охоту это может отбить начисто. И вроде бы спрашивается: зачем же тогда снова идти туда. А затем, что, если лежать на диване, смотреть в экран телевизора, плеваться, говорить: ой, не хочу больше голосовать, все это бесполезно, и вообще Дума не нужна, – тогда нужно только скрестить руки и лечь в соответствующую позу…
– И сразу пришить номер на робе и ждать, когда за тобой придут.
– Я думаю, номер можно написать химическим карандашом.
‹28 октября 1999 г.›
– Виктор Иванович, вы известны как деятель КПРФ, депутат, инициатор импичмента президенту Ельцину. Но мало кто знает, что вы известный юрист и автор многих законопроектов. Своим трудом в Думе вы воплощаете основную функцию Думы – законотворческую, делаете возможным существование граждан в демократической стране.
– Сегодня оппозиция более демократична, чем те, кто стоит около власти, около президента. Если уж говорить о демократии, то сегодня демократию в России защищает оппозиция, это тоже своего рода парадокс.
– Виктор Иванович, вы человек, который сделал себя сам. Десятый ребенок в семье, служба в морфлоте, работа в прокуратуре, борьба с преступностью, причем совместно с зарубежными коллегами.