Путину повезло с конъюнктурой, а России — с Путиным. Здесь своеобразный феномен взаимного везения. Если такое везение наступает, это уже интересно.
России же и раньше в разное время везло с ценами на нефть. У нас есть пример, когда в советское время цена на нефть была безумно высока, — в последние годы эпохи застоя... Ну и что? Что нам удалось сделать? Немного! Практически ничего... Так что одной высокой цены на нефть мало, ее необходимо еще использовать.
Мы и сейчас, как и в 1970—1980-е годы, могли бы содержать на эти нефтедоллары огромное количество голодных ртов и тех, кто готов дружить за деньги. И тех и других сегодня в мире крайне много. И то, что Путин осознанно говорит: нет, мы будем дружить только исходя из условий национальных интересов России, — это мудро. Для меня лично крайне обидна потеря наших военных баз во Вьетнаме и на Кубе. Но здесь я опять же не обладаю всей полнотой информации.
Самые пострадавшие в 1990-е годы — военнослужащие и вообще бюджетники как таковые — сейчас постепенно стали выбираться из той жуткой ямы, в которую они были загнаны. Это тоже правильно, как правильно и то, что сейчас армия восстанавливает свою боеспособность. То, что возобновились боевые учения, полеты военной авиации, — это крайне важно. Нищий, голодный офицер, не имеющий возможности практиковаться, — это беда. Хотя пока можно говорить скорее о тенденции, чем о завершении процесса. К сожалению, в России всем хочется, чтобы все происходило в один момент, прямо сейчас, немедленно. Но так никогда не бывает.
Что касается того, «кому с кем повезло», — это как в футболе: нападающий, ко всему прочему, должен быть везунчиком. То же касается и политических деятелей. Не случайно в «Левиафане» есть замечательный совет, с кем надо дружить: на первом месте идут удерживающие власть, на втором — деньги, а на третьем — те, кому везет. Поэтому категория везения играет не последнюю роль в области политической жизни.
Что всегда свидетельствует о состоянии экономики — умение решать споры! В России споры должны разрешаться в судах. При Путине система судов оказалась практически разрушенной, потому что пришли люди, которых назначали приближенные Путина, неплохие юристы, однако совершенно не представляющие себе практики и не обладающие менеджерскими качествами. Судьба Высшего Арбитражного суда в этом плане показательна.
Я не случайно занялся арбитражной системой. Просто однажды ко мне пришел Тарас Р. и вежливо предложил порешать проблемы за деньги. А дальше началось расследование: до этого я с арбитражными судами не общался, поэтому они меня не волновали. Все оказалось элементарно. К примеру, я беседую с Антоном Александровичем Ивановым и говорю: «Антон Александрович, тут у вас нарушения закона, воруют у вас разные граждане, вот бумаги». А он отвечает: «А что вы от меня хотите, Владимир? Да, вы правы, эти люди взяты в нарушение закона. Но вот ведь у Путина работает Яковлев, у которого тоже возраст не соответствует». Я спрашиваю Путина: «Владимир Владимирович, а Антон Иванов сказал, что он действует не по закону, но и вы тоже закон нарушаете». Путин в ответ: «Чего? Я этот закон принимал, что хочу, то и делаю», — а Иванову пальцем погрозил. Я звоню Антону, сообщаю: «У вас слушается дело в областном суде. Я знаю, что госпожа Майкова (судья) специально вышла из отпуска, знаю, кому она позвонила, знаю, что вы приняли абсолютно неправовое решение». А он отвечает: «Ну, мы решили, что, наверное, не надо этим заниматься». В любой цивилизованной стране, если ты предупреждаешь человека о совершающемся преступлении, а он решает ничего не делать, как это называется на юридическом языке? То-то и оно.
Кроме того, когда назначают человека только за то, что он питерский и знаком с Дмитрием Медведевым, на самую высокую судебную должность страны, а человек этот ни разу, ни одного дня в суде не отработал, это как называется? И когда он приводит с собой мальчиков, которые ходят по суду, все решают, все знают и вышибают профессионалов, это что такое? А потом мы удивляемся. Сходите хоть раз в любой суд — вы же, наверное, знаете, что это такое. Получите удовольствие от прозрачности тамошних решений.
Путин большое количество времени уделяет бизнесу. Неслучайно «Газпром» при Путине становится структурой номер один. Когда мы встречались с Путиным в период непонятных отношений с Украиной, вся страна с замиранием сердца следила не только за выступлением Президента, но и за тем, удастся ли договориться с Украиной по поводу цен на нефть. Западные средства массовой информации устроили бешеную истерику — душители свобод! Боже мой, какой кошмар! Немцы радостно потирали руки, потому что Украина, перестав получать дармовой газ, не могла конкурировать с металлургическими заводами. И несчастный индус, который купил заводы на Украине, рвал на себе остатки волос, так как считал, что ему будет газ идти всю жизнь бесплатно и он будет иметь номинальное конкурентное преимущество, а тут такой скандал.
Мы приехали к Путину в место, которого нет на топографических картах, — Ново-Огарево, — и разговор был только об этом. Что меня тогда удивило — глубина владения вопросом. Путин знал все. Он знал фамилии контрагентов, знал, сколько денег мы платим, как торгуемся, о чем говорим, почему так, почему не так, где есть газ, где нет. Было ясно, что на самом деле все переговорные процессы и бизнес-схемы не ускользают от внимания Путина. И он определяет их все. Конечно, именно Путину удалось тогда разрулить этот кризис и настоять на том, чтобы люди перестали торговать интересами России. И то, что стало происходить с западными нефтяными компаниями потом, когда они вдруг начали учитывать интересы Российской Федерации, и то, что взяли на работу бывшего канцлера Германии, который пришел работать с Россией, — все это большой плюс.
Дело ЮКОСа — это, конечно, любимая тема, которую обсуждают демократы и Запад, когда рассуждают о жестокостях режима. Конечно, много странного даже не в деле ЮКОСа, а в самой личности Ходорковского, во взаимоотношениях его с Путиным. Казалось бы, нет никакой истории личных отношений, то есть это не отношения Березовского и Путина. И именно поэтому дело ЮКОСа, с одной стороны, абсолютно прозрачно, а с другой — показывает все проблемы, которые существуют в России.
Что такое дело ЮКОСа? Просто отъем ресурсов нефтяной компании? Нет, конечно нет. Все, что происходило до и после этого, когда те или иные бизнесмены разнообразными способами лишались своих активов, происходило совсем на другом уровне. И, казалось бы, гораздо более жесткий поначалу наезд на Гусинского не закончился тем, что у него бесплатно все отобрали. Гусинскому оставили довольно много (ему заплатили). С тем же Березовским разобрались не так чтобы очень жестко. Борису Абрамовичу дали возможность уехать, и его преследование выглядит скорее опереточным, чем устрашающим. Поэтому очевидно, что в деле ЮКОСа прослеживается иная составляющая, которая не имеет отношения к коммерческим интересам, хотя, бесспорно, коммерческие интересы тоже присутствуют. Но это скорее интересы людей, входящих в команду Путина, нежели непосредственно самого Путина. Мне кажется, что дело ЮКОСа как раз показывает работу маховика, то есть то, что происходит, когда он начинает крутиться, а с другой стороны — не было попыток соблюдать правила игры, и в конечном итоге обстоятельства стали доминирующими. Полагаю, и самого Путина на определенном этапе удивило то, как все обернулось. Думаю, что до какого-то момента он не допускал всерьез возможности действительного ареста Ходорковского и всего, что последовало в дальнейшем. Но здесь происходящее напоминало ситуацию, когда человек балуется с электромясорубкой: когда кончик галстука попал в мясорубку, уже не деться никуда. Мясорубка-то автоматическая. Хоп — и пропал человек.