Одним из наиболее жестких принципов организации сталинской науки было требование ее тесной связи с практикой. Основными задачами АН СССР были практические потребности страны в новых знаниях.

В середине 1950-х гг. Академия наук СССР переживала пик количественного роста. С 1951 по 1956 г. Академия выросла по числу членов — с 383 до 465; по числу научных учреждений — с 96 до 124; по числу научных работников — с 7 тыс. до 15 тыс. человек. Дошло до того, что президиуму АН СССР стало трудно так же эффективно, как раньше, вести координационную работу. Это стало причиной того, что сами члены президиума в 1953–1954 гг. стали выступать с предложениями передать часть управленческих полномочий Отделениям Академии наук.

* * *

Итак, стараясь создать самодостаточную систему для стабильного и независимого развития России, Сталин много сил вложил в создание советской науки, а главное в создание такой системы взаимодействия науки и производства, при котором наука была бы нужна для того, чтобы производство выполняло план и обеспечивало выживание России в ее состязании с Западом.

Отношение сталина к ученым

Сталин уважал выдающихся советских ученых, и они платили ему тем же. Сталин искал новаторов повсюду, в том числе и в науке. Вот его слова: «В науке единицы являются новаторами. Такими были Павлов, Тимирязев. А остальные — целое море служителей науки, людей консервативных, книжных, рутинеров, которые достигли известного положения и не хотят больше себя беспокоить. Они уперлись в книги, в старые теории, думают, что все знают и с подозрением относятся ко всему новому».

В телеграмме на имя президента Академии наук академика В.Л. Комарова от 24 марта 1942 года Сталин писал: «…Я выражаю уверенность, что, несмотря на трудные условия военного времени, научная деятельность Академии наук будет развиваться в ногу с возросшими требованиями страны и президиум Академии наук под Вашим руководством сделает все необходимое для осуществления стоящих перед Академией задач».

Во второй телеграмме Сталина на имя президента Академии наук академика В.Л. Комарова от 12 апреля 1942 года было сказано: «Правительство с удовлетворением принимает Ваше предложение о всемерном развитии деятельности научных учреждений Академии наук СССР и ее действительных членов и членов-корреспондентов, направленной на укрепление военной мощи Советского Союза. Надеюсь, что Академия наук СССР возглавит движение новаторов в области науки и производства и станет центром передовой советской науки в развернувшейся борьбе со злейшим врагом нашего народа и всех других свободолюбивых народов — с немецким фашизмом. Правительство Советского Союза выражает уверенность в том, что в суровое время Великой Отечественной войны советского народа против немецких оккупантов Академия наук СССР, возглавляемая Вами, с честью выполнит свой высокий патриотический долг перед Родиной».

* * *

Отношение Сталина к ученым можно показать и на примере нобелевского лауреата П.Л. Капицы, выдающегося российского ученого и изобретателя, сформировавшегося в послеоктябрьский период и ставшего воплощением лучших традиций отечественной науки.

П.Л. Капица в течение всей жизни нередко вступал в переписку и непосредственные контакты с политическим руководством страны ради реализации своих профессиональных задач.

Стиль его писем И.В. Сталину, В.М. Молотову, В.И. Межлауку и другим партийным руководителям напорист, порой ультимативен. Он стремился привлечь их внимание к неотложным техническим и оборонным проблемам; обращаясь к руководителям партии и правительства, он объяснял им мотивы и стимулы научного творчества, специфику развития науки, психологию ученого, требуя создания условий для оптимальной организации научного творчества в СССР.

В письме от 31 августа 1935 г. он разрабатывал подробную «схему освоения зарубежного опыта», актуальную и по сей день. 25 декабря 1936 г. он писал заместителю председателя СНК СССР и председателю Госплана В.И. Межлауку, курирующему науку, письмо-отчет о строительстве Института физических проблем и благодарил за поддержку, «без которой мы были бы беспомощны».

Этот институт был уникальной организацией для того времени и строился на совершенно новых для СССР принципах подбора кадров и организации научной работы. П.Л. Капица в письме выражал надежду, что опыт, «приобретенный в нашем институте, будет Вами обобщен и поведет к более скорой и здоровой организации научной жизни».

Одновременно он резко критиковал работу Академии в области подбора кадров, снабжения, издательского дела, строительства и т. д., и в целом в вопросах научной организации. Следует заметить, что Сталин поощрял критические письма ученого и часто лично отвечал ему.

В годы войны Капица сам «вошел во власть», поняв, что не сможет эффективно решить вопросы внедрения кислорода в промышленность, этой кардинальной для сражающейся страны проблемы, не возглавив этот процесс. В 1943 г. он был назначен начальником Главкислорода при СНК СССР, и в том же году Капица получил вторую Сталинскую премию, в 1945-м — первую Золотую Звезду Героя и, кроме того, был в течение своей научной деятельности награжден шестью орденами Ленина.

* * *

Итак, чтил ли Сталин ученых? Да, да и еще раз да! Они были самыми высокооплачиваемыми работниками в сталинском СССР, да и долгое время после смерти Сталина. Н. Хрущев на одном из кремлевских приемов поднял тост за самого богатого человека СССР — президента Академии наук…

Сейчас российские президенты пылают любовью к науке и, видимо, поэтому опустили доходы ученых ниже прожиточного минимума. Мне рассказывала одна русская ученая, сейчас работающая в Германии, что в годы ельцинизма, когда не платили заплату в Новосибирском Академгородке, они просто голодали. Ну кто знал, что так будет?!

Казалось бы все ясно? Но что меня поражает в русскоязычной литературе, так это абсолютная уверенность критиков И.В. Сталина в том, что он — злодей. Подбор выражений об атмосфере в советской науке в сталинские годы в статье, например, Голубовского впечатляет. Ну, все было тогда плохо! Странно, однако, почему же именно тогда делались выдающиеся научные открытия, а сейчас ни одного…

Глава 9
После Сталина

Торжество генетиков… при помощи физиков

После смерти Сталина началось медленное восстановление позиций генетиков. Стали появляться разрозненные публикации с критикой Лысенко. Сначала авторами были химики, физики, затем к ним присоединились биологи (Сукачев, Любищев, Медведев, Кирпичников). Решающий перелом наступил в 1957 году. М.Е. Лобашев начал читать генетику в Ленинградском университете.

Последователи Т.Д. Лысенко в биологии с 1954 г. начали терять административное влияние в Академии наук. Это затронуло ученый секретариат Президиума, в состав которого входило несколько сторонников Т.Д. Лысенко. Уже 4 июня 1954 г. на заседании Президиума глава ученого секретариата И.Е. Глущенко, большой сторонник Лысенко, с негодованием говорил: «Нужно иметь в виду, что в настоящее время статьи сторонников мичуринской биологии не печатают в газетах, журналах; мичуринцев не включают в состав делегаций, в состав бюро отделения биологических наук и т. д.».