Только не надо меня спрашивать, где я все это время был. Зачем тебе волноваться? Просто у меня работа. Есть такая профессия — Бога защищать. Бот и все. А теперь тяжело вздохнуть, стянуть через голову хитон, продемонстрировав замечательную мускулатуру и шрамы — память давних сражений, и опуститься на стул с уставшим видом. Вымученно улыбнуться и… Ой, а под хитоном-то ничего и нет! Дурацкий, наверное, у меня видок.
Эльга не собиралась играть со мной в продолжение «Офицеров». Она просто стояла и молча, со странным выражением лица смотрела на меня. Но когда я разделся, смысл ее взгляда стал мне понятен. Она ждала меня. Но ждала не как сверхчеловека, апостола, архангела или кого-то там еще. Ей нужен был я — и ничего более. Она подошла ко мне…
А вот что было дальше, не расскажу. Люди взрослые сами все поймут. Лишь напомню, что один из выдающихся деятелей христианства переживал — все тело подчинялось его воле, и только один малый орган никак не желал слушаться. Мне повезло больше. В баталии, которая завязалась у нас в прихожей, перекинулась в ванную комнату, прогромыхала в столовой и победоносно завершилась в спальне, малый орган слушался не только меня, но и мою любимую. Так что доволен им остался не я один. Хотя, конечно, лучше бы он был немалым.
Грешен, был соблазн исправить не только вес, но и фигуру. Конечно, закрадывались мысли и росточку добавить, да и мужскую радость подрастить, но я так и не решился. Забавно, несмотря на все многообразие представителей людской природы, у нас всех, несомненно, есть немало общих черт. Независимо от расы, языка, культурной традиции и уровня жизни, всех женщин мира объединяет недовольство собственной фигурой. Конечно, не в целом, а лишь отдельными ее фрагментами. Вряд ли можно найти хотя бы десяток девушек, одновременно довольных как размером своей груди, так и попочки. Единственное, что спасает ситуацию, — несовершенство всех остальных.
У мужчин все намного сложнее. Во-первых, хитрая нижняя мышца совсем не поддается тренировкам — накачать ее, как бицепс, нельзя. Так что даже самые мощные атлеты порой в бане выглядят на редкость глупо. Этакий славянский шкаф с крохотным ключиком, нелепо торчащим из двери. Все рассказы о том, что размер не имеет значения, важно уметь агрегатом пользоваться — категорически не помогают. Можешь быть академиком, маршалом, чемпионом мира по боксу, директором вселенной, поп-идолом, президентом — не спасает! Снимаешь пиджак с орденами, стягиваешь брюки — и все! Холодный взгляд — и ты понимаешь, что здесь, на этом поле битвы, уже побывал чудо-богатырь с мечом-кладенцом поболее твоего. Жуть! Трагедия! Силикон не вкачаешь. Но и на этом несчастья не заканчиваются. Вот ведь женщины — теоретически у них не может случиться конфуз. А тут — поцелуи, поцелуи, но кто-то сегодня никак не хочет просыпаться и вставать на работу. Все органы уже здесь и ждут, а у этого, видите ли, падучая. Тетки могут, даже когда не хотят, а вот мы порой хотим, но не можем. Несправедливо. Учитывая вышесказанное, во время проведения допроса, чтобы сломить волю мужчины, его надо раздеть. А в случае с женщиной это приведет к обратному эффекту — ферштейн зи мих? Вот как всегда — начал с фильма «Офицеры», а закончил какой-то немецкой порнухой: «Дас ист фантастиш!!!»
Короче говоря, не стал я желать себе всяких агрегатов чудных для сексуальных утех, потому что это пошло. И так сойдет. Хотя, может быть, спроси я у Эльги, результат был бы иным. Шутка. Мои мысли стали путаться и все больше напоминали вечерний бред маленьких детей перед отходом ко сну. Но последнюю я запомнил вполне отчетливо:
Я ведь ни разу не предохранялся, почему Эльга не беременеет?
Проснулся я за несколько минут до телефонного звонка и, когда аппарат, используемый для связи с президентом Путиным, только приготовился выдать первую трель, тут же ответил:
— Доброе утро, Владимир Владимирович! Да, я в курсе.
— Здравствуете, Владимир, — ответил Президент, — а в курсе чего?
— Во-первых, того, что вы звоните, — улыбнулся я, — а во-вторых — всего!
— Смешно. — Мой собеседник замолчал. Видно, его гамбит складывался не так, как планировалось. — Может быть, нам имеет смысл продолжить разговор во время личной беседы?
— Предлагаю позавтракать, — согласился я, — только, знаете что, я немного устал от чудесных перемещений в пространстве. Давайте по-стариковски, никуда не полетим, а пойдем в хороший ресторан. Вы как к «Ностальжи» относитесь?
— Меня восхищает сам факт того, что вы обращаетесь ко мне с просьбой, а не просто делаете то, что вам в голову взбредет! — ответил Путин. — Ведь вы теперь даже не ставите никого в известность.
— Дорогой Владимир Владимирович, по-моему, вы уже начали беседу, а мы еще даже не договорились о месте ее проведения. Желаете продолжить по телефону или все-таки воочию?
— «Ностальжи», — подтвердил президент. — Через час вас устроит?
— Конечно! Жен берем? — лукаво поинтересовался я.
— В следующий раз! — не без иронии ответил Президент и отключился.
Эльгу разбудил наш с Путиным разговор, и она сразу поняла, с кем я говорю. Приподнявшись в постели, моя любимая с грустью сказала:
— Знаешь, когда ты лежал в беспамятстве, ты был весь мой, а теперь я опять не знаю, когда тебя увижу.
В уголках ее глаз появились слезы, но я не дал им отправиться в их неспешный путь. Высушив их поцелуями, как всегда не смог остановиться — благо до ресторана ехать совсем недалеко. Уже после, отправляясь в ванную, я повернулся к моей любимой и спросил:
— Скажи мне, ты предохраняешься?
— Нет, — ответила Эльга. — А почему ты спрашиваешь, ты не хочешь от меня детей?
— Хочу, — замахал я на нее руками, — конечно, хочу! А кто-нибудь из твоих подруг ждет детей?
— Нет, по-моему, никто, — подумав, сказала она. — Правда, я давно уже ни с кем не встречалась. Хочешь, позвоню и узнаю?
— Не надо! Просто мысль одна промелькнула…
Я быстро привел в себя порядок и выскочил из дома.
Настроение было испорчено.
Я люблю московское Бульварное кольцо. Хотя это абсолютно иррациональное чувство — тут всегда пробки из-за неуклюжих трамваев. Зато здесь есть пруды. Гладкая поверхность воды притягивает не только неизвестно что потерявших там птиц, но и молодых и не очень людей, которые ведут себя столь странно, что наблюдать за ними всегда забавно.
Жизнь насекомых.
На травке разыгрываются античные драмы. Единство Времени и Пространства. Любовь, ревность, жуткие мелодии и соответствующее им исполнение. Кумиры и поклонники, сцены братания и взаимного возлияния с последующим мордобоем и лечением. Вокзальная жизнь. Но на воде она протекает чуть мягче и достойнее. Как-никак, вокруг ходят интеллигентные люди — театралы, завсегдатаи ресторанов и посетители модных магазинов. Театралы, конечно, замечаний делать не будут, но вот остальные, в случае чего, могут запросто выговор с занесением в грудную клетку выписать. Не собственноручно, конечно, а посредством охраны. Так что простым обитателям прудов возле мест скопления приличной публики вести себя нужно крайне сдержанно. Здесь жизнь бурлила всегда, но с приходом новых времен и в ожидании Страшного суда чрезвычайно оживились поклонники Булгакова — на Патриках день и ночь продолжались беззлобные мистерии. А на Чистых прудах любители поэзии и мелодекламаций под гитару состязались в остроумии сатирических прогнозов.