Кстати, я понял, почему олигархи всегда судятся за границей. Потому что здесь их богатство и все прочее скрыто за оффшорами, а там они раскрылись. Поэтому, когда суд идет там, есть возможность востребовать реальные активы. Вообще очень интересно, что все эти люди, на протяжении всех 90-х модифицировавшие власть под себя, теперь страшно боятся оказаться в лапах того правосудия, которое сами создавали. Где угодно, лишь бы не в России.
Я всегда ратую за конкретные шаги. Вот страшная трагедия: свердловский губернатор Мишарин попал в автоаварию и умер в больнице. Притом мы же с вами понимаем, что это, конечно, стоило голосов «Единой России». Так вот, я абсолютно убежден, что у всех этих людей мигалки надо отобрать. Проблесковые маячки должны быть исключительно у оперативных и аварийных служб, никому другому они не нужны. Потому что, когда едет президент или премьер, дороги все равно перекрывают, так что мигалки и там будут лишними. А когда сегодня министр экономики Эльвира Набиуллина останавливает Тверскую и делает такой крюк с мигалкой, куда это годится? Ну что случится страшного, если министр Набиуллина опоздает на работу даже на двадцать семь лет? Милая, интеллигентная, добрая, ни черта не решающая женщина. Зачем ей мигалка?
Мало того, я считаю, что все государственные машины, которые перевозят «випов», в связи с общественной значимостью аварий, которые с ними происходят, должны быть оборудованы видеорегистраторами и космическими системами слежения, которые потом определят траекторию. Потому что, если происходит такого рода авария, ни у кого не должно быть ни малейших сомнений, кто прав, а кто виноват, чтобы не было, как на Ленинском проспекте. Никаких сомнений. А если по каким-то причинам однозначно прояснить ситуацию невозможно, видеорегистратор не работал или что-то еще, то автоматически – виновен.
В процессе предвыборных дебатов два тезиса звучали очень часто. Первый – это обязательная ратификация 20-й статьи Конвенции о противодействии коррупции, по которой должны отчитываться не только за доходы, но и за расходы. Эту идею поддержали практически все партии. И второй: ясно, что сейчас, особенно после английского суда, народ больше не собирается слушать все эти сказки про то, как в 90-е годы раздали достояние страны в частные руки, потому что иначе было нельзя. Ложь и вранье надоели! Ясно, что своровали. Воры должны быть наказаны, должны предстать перед судом. Все украденное должно быть возвращено в народную собственность, а дальше можно смотреть, как с этим поступать, как распределять.
Понимаю, что тут же появится множество претендентов, которые скажут: «А пустите меня поближе к кормушке! Я там буду управлять народным добром, дайте мне, у меня получится!» Именно поэтому я считаю, что все предприятия общенационального значения надо превратить в концессии, как делал дедушка Ленин. Потому что вот сейчас у нас есть «Газпром», национальное достояние, заявляющее всем, что мечты сбываются. И я рад за них! Но посмотрите, насколько неэффективно это управляется! Зачем «Газпрому» футбольные клубы и все прочее? Кто-нибудь может мне объяснить? У нас в стране до сих пор не в каждой деревне есть газ. А там, где он есть, подключение зачастую стоит просто нереальных денег. Так с какой пьяной радости «Газпром» тратит деньги на то, что не относится к его непосредственной деятельности? Что, разве бабушкам из глухого села, у которых нет тепла и нет газа, важно, что «Зенит» чемпион? Да плевать им на «Зенит». Нет, если «Газпром» хочет этим заниматься как благотворительностью, пожалуйста – из прибыли. Но как они будут считать прибыль? То есть они нам будут заламывать тарифы? Но тогда это какое-то очень странное национальное достояние. Почему единственная структура, которая теоретически имеет отношение ко всей стране, имеет наглость распоряжаться этими деньгами, как будто это их вотчина? Это то, о чем я говорил. Они поставлены на кормление.
Россия сверху донизу заражена коррупцией. Означает ли это, что у нее нет будущего? Вовсе нет. Простой пример: вы можете себе представить организм, в котором нет бактерий? Это невозможно. Микробы нужны обязательно. Другое дело, когда численность популяции перерастает некий критический предел – это означает, что организм тяжело болен. Но когда бактерии присутствуют в мизерных количествах, это вполне всех устраивает. Так и с коррупцией: пока не расцветает махровым цветом, все готовы мириться. Но когда наглость и жадность переходят все границы – необходимо лечить болезнь. Как это сделать, если каждый раз, когда у нас создаются структуры по борьбе с коррупцией, они превращаются в центры по получению денег? Когда выясняется, что борьба с коррупцией – дорогое удовольствие, за это место надо заплатить, но оно себя окупит – ведь оно очень, очень прибыльное. Какая же метла должна прийти, чтобы победить такую систему, и можно ли ее вообще победить?
Конечно, можно. Все можно. Если ответить себе «нет», то и жить дальше не имеет смысла. Можно ли это сделать легко и быстро? Нет, нельзя. Нужны ли для этого принципиальные изменения? Да, очевидно. Можно опять говорить о независимости прессы, о прозрачности деятельности правительства, о независимости судов от телефонного права и денежного мешка. Конечно, надо говорить и о том, как назначаются судьи и кто ими становится, надо говорить и о самом судебном процессе, и об обвинителях, и о защитниках, и о правах адвокатов. Да, все верно, и все это понимают. Но это, если угодно, хардвер. А если говорить о софте, о душе, то нам всем необходимо понять, что коррупция проявляется по-разному, а внутренняя природа ее одна: наш национальный характер. И выводить эту заразу надо, начиная с жестких, явных, конкретных мер. С изменения судебной системы. С изменения отношений между властью и обществом. С закрепления реального равенства всех перед законом, начиная в первую очередь с себя: с собственных жен, родителей, детей, друзей, одноклассников, одногруппников, однокооперативников – всех. Все должны оказаться равны перед законом, как бы страшно ни звучала эта мысль.
А еще необходимо, чтобы люди, занимающие самые высокие государственные посты, показывали обществу пример. Суть его выражается одной очень неприятной фразой – не постесняюсь в очередной раз ее повторить, – которую ни одна власть ни одной страны никогда по большому счету не хочет воплощать в жизнь. Фраза звучит очень просто: «Бей своих, чтобы чужие боялись, и делай как я».
Или, как писал мудрый Конфуций: «Правление есть исправление. Кто же посмеет не исправиться, когда исправитесь вы сами?»