– Вы ко мне? – на всякий случай поинтересовался я у мужчины, открывая одновременно дверь.
Он смотрит с доброй полуулыбкой уверенного в себе солидного человека.
– Если вы Толстов, то я к вам.
– Проходите, – распахнул я дверь в кабинет величественным жестом, как вышколенный английский дворецкий распахивает парадные двери в зале для приемов. Только что вошел я без доклада. Некому было его сделать. Но вот поклониться все же, как истинному дворецкому, пришлось. Даже ниже, чем этого требуют английские приличия. Вернее, не поклониться, а наклониться, потому что под дверь мне подсунули листок. Его я и поднял. Телефонограмма от Лоскуткова с данными на машины, как я и просил. В том числе и на «Мерседес-280».
– Погода сегодня у нас нелетная. Чай будете?
Гость поднял брови. Не сразу понял мою шутку. Потом улыбнулся:
– Если вас это не затруднит.
Меня это не затруднило.
Он удобно и раскованно уселся в кресло для клиентов, забросил ногу на ногу, и меня даже слегка удивило, что в отличие от большинства, кто в кресло садится, этот человек совсем в нем не «потерялся», не стал меньше ростом и незаметнее. Очевидно, он знает себе цену, и вокруг гостя витает своеобразная аура, которая не дает ему значить меньше даже в глазах посторонних людей.
– Меня зовут, кстати, Вениамин Вениаминович, – он протянул мне визитку. – Ваши паспортные данные я уже знаю. Можете не представляться. Я не к кому-то, сознаюсь сразу, шел, а к вам специально. Персонально то есть. Зная о вашей репутации и о том, что вы занимаетесь делом, которое и меня весьма волнует.
– Весьма рад.
Через пару минут мы уже чайком баловались и между делом разговаривали на взаимоинтересные темы. Для меня этот разговор оказался весомее, чем можно было предположить. И потому я включил диктофон.
– Наша фирма уже больше года сотрудничает с Валентином Чанышевым. То есть я хочу сказать, что мы сотрудничали… Никак, простите, не могу привыкнуть… Вы его знали?
– Нет.
– Оч-чень был талантливый молодой человек…
– А в какой области протекало это сотрудничество?
Вениамин Вениаминович посмотрел на меня долгим и почти добрым взглядом.
– Я надеюсь, мы можем говорить откровенно?
– Естественно. Если только вы не пришли ко мне для того, чтобы сознаться в убийстве. Тогда я не смогу вас прикрывать, предупреждаю сразу, – и я даже улыбнулся, чтобы показать, что я, может быть, шучу.
– Что вы… Какое убийство… Наоборот, я пришел, чтобы вы нашли убийцу. Насколько я понимаю, вы уже заняты этими поисками?
– Не совсем так. Я нанят не для того, чтобы найти убийцу, а для того, чтобы доказать невиновность Александры Чанышевой.
– Но это же, как я понимаю, одно и то же.
– Вовсе не обязательно. Я уже почти доказал требуемое. Она не могла убить по той простой причине, что не умеет обращаться с пистолетом, не знает, что такое предохранитель, и не понимает, для чего он предназначен. Выстрел был произведен с расстояния не менее трех метров. Александра не стремилась бы попасть в голову, даже если бы и стреляла. Несомненно, стрелял человек, знакомый с оружием и умеющий сделать правильный точный выстрел. Хладнокровный человек, не находящийся под воздействием наркотика.
– Вот и прекрасно, – Вениамин Вениаминович просто выплескивал обаяние и явное довольство моим отношением к делу. – Все ваши доводы говорят мне, что мы придерживаемся одного и того же мнения. Убийца – человек со стороны. И что-то этому человеку надо было от Чанышева. А Валентин, как я уже вам сообщил, тесно с нами сотрудничал.
– И я спросил, в какой области… И заверил вас, что умею молчать. Это необходимое для частного сыщика качество. Иначе у меня просто никогда не будет ни репутации, ни клиентов. Такая гарантия вас устраивает? Моя личная профессиональная выгода… Репутация…
– Вполне. Я думаю, мы сможем договориться.
– Давайте попробуем. Итак, в какой области вы сотрудничали? В чем конкретно это сотрудничество выражалось. И если можно, я хотел бы знать денежный эквивалент такого сотрудничества. Потому что не исключаю простого ограбления.
– Может быть, сначала решим наши финансовые дела?
– Можно и так. Я к таким вопросам всегда подхожу трепетно.
Надо сказать, что после моей фразы глаза у клиента блеснули почти радостно. Только он, вероятно, понял слово «трепетно» не так, как я его произносил. Мне кажется, оно никогда не значилось в синонимах слова «продаюсь».
– Вы же уже по этому делу работаете.
– Но от меня требуется иной конечный результат.
– Хорошо. Первоначальный аванс в тысячу баксов вас устроит?
Я сделал кислую мину, хотя мне захотелось подпрыгнуть до потолка.
– Две, – сказал Вениамин Вениаминович без раздумий. – А в дальнейшем гонорар будет зависеть от результата. Мы никогда не обижаем людей, с которыми сотрудничаем. Поверьте, это выгодно. Может быть, это будет не последняя наша с вами совместная работа…
И он без раздумий выложил на стол бумажник, из которого тут же отсчитал мне обещанный гонорар. Стодолларовые купюры приятно хрустели в пальцах, а мне осталось только удивиться – почему у нас в стране так не любят баксы другого достоинства. Большинство наличных расчетов почему-то производится непременно сотенными бумажками. Очевидно, с другими купюрами человеку придется пользоваться калькулятором, а это не всегда удобно.
– Хорошо, – я согласился и убрал деньги в карман. Это дополнительный заработок за одну и ту же, уже оплаченную в агентстве работу. И я думаю, что могу с чистой совестью потратить эти деньги на собственные производственные нужды. Сотовый телефон и компьютер, похоже, стали мне очень необходимы, чтобы обеспечить высокие производственные показатели. А уж Леву Иванова я как-нибудь перехитрю. – Теперь давайте перейдем ближе к делу. Итак, вы сотрудничали с Чанышевым. В чем выражалось это сотрудничество?
– Он делал для нас некоторые, скажем так, нестандартные программы.
– Что такое нестандартные программы?
– Есть, предположим, программы бухгалтерского учета. Приходит с неожиданной проверкой инспекция, открывает компьютер – и все результаты на экране монитора. А есть такие вещи, которые учитывать обязательно, но вовсе не обязательно показывать их налоговой инспекции. Для этого следует только ввести какой-то пароль, и можешь с этой программой работать.
– Программы-сателлиты, – сказал я запомнившееся по недавней встрече слово.
Вениамин Вениаминович, видимо, этого термина не знал, но согласно кивнул. А я, похоже, значительно вырос в его глазах.
– Вот примерно такую работу он и выполнял. Или что-то подобное.
– И много он у вас зарабатывал?
– Около пятисот долларов в месяц. Порой и по тысяче, а то и больше… Но он не каждый месяц был занят. Иногда, правда, и еще кое-что ему приходилось делать…