• В изменившихся условиях должно быть пересмотрено само понятие политического участия. Политическое участие становится «легким», не требующим от человека серьезных затрат, оно может даже происходить исключительно в онлайн-пространстве. Во многом новое политическое участие, даже при переходе в офлайн, носит развлекательный характер.

• Политика становится более молодой. Активные пользователи интернета — люди гораздо более молодые, чем традиционно наиболее активная политически часть населения.

• Регулярное присутствие политиков в социальном интернете приводит к формированию особого типа действий, которые могут быть определены как политические (по своим целям/результатам/агентам и т. д.), однако отличаются от таковых в традиционном понимании.

Рекомендации:

1. Период между кампаниями Обамы 2008 и 2012 годов показывает, как важно вести работу в социальном интернете между выборами. Бросить коммуникацию с избирателями, волонтерами и политическими активистами, мобилизованными во время кампании, означает потерять их. Разумеется, взаимодействие с ними между выборами должно быть менее интенсивным, но прекращать его нельзя.

2. Необходимо уделить особое внимание сбору пользовательских данных, используя для этого все законные возможности. Технологии ничуть не менее важны, чем креативные идеи. Именно технологии работы с пользовательскими данными и контентом социальных сетей обеспечили такую впечатляющую победу Обамы. Системы мониторинга социальных медиа уже сейчас неплохо развиты в России — надо использовать их в полном объеме, однако этого недостаточно. Необходимо подключить более сложные технологии анализа поведения пользователей в социальных сетях.

3. Основанное на результатах сбора данных таргетирование может быть использовано для расширения электоральной базы с помощью технологий поисковой оптимизации, контекстной рекламы, ретаргетинга и разнообразных инструментов продвижения в социальных сетях.

4. Рекомендуем обратить внимание на интернет-пользователей старшего возраста в рамках программ по повышению интернет-грамотности. Это потенциальные активисты и сторонники интернет-проектов государства.

5. Все интернет-тренды, направленные на деанонимизацию пользователей, полезны для действующей власти.

6. Одна из основных претензий наиболее активной интернет-аудитории к власти — закрытость, непрозрачность власти. Требование открытости нужно удовлетворять в максимально возможном объеме. Везде, где можно раскрыть данные, опубликовать бюджет, дать прямые контакты ответственного лица — нужно это сделать.

Раздел III. Прозрачность: как интернет контролирует государство

В этом разделе мы обсудим опыт западных демократий в сфере развития общественного контроля над государством. Интернет является не только пространством государственного регулирования или инструментом политической борьбы, но и эффективным средством, которое позволяет государству укреплять свою легитимность, бороться с коррупцией и развивать демократические институты. Эту часть общей картины взаимоотношений государственной власти и цифровых технологий важно видеть для того, чтобы не сводить их исключительно к акциям репрессивного подавления. В действительности государство нуждается в возможностях интернета в той же мере, в которой он необходим частным лицам. Государству нужно не только регулировать интернет, но и саморегулироваться благодаря тем возможностям, который он предоставляет.

В современном политическом словаре общественный контроль обсуждается как проблема «прозрачности» (transparency) государственного аппарата и его деятельности. Помимо этого понятия употребляются также близкие по значению «подотчетность» (accountability) и «открытость» (openness). Все они указывают на важное свойство современного государства. Оно становится открытым для граждан, само активно движется навстречу предполагаемому желанию граждан знать, само реализует право граждан знать.

Государство само себя заставляет быть прозрачным, разрабатывает и реализует формы и способы обеспечения собственной прозрачности, в том числе на законодательном уровне. В отличие от разговоров об «общественном контроле», где некий субъект контролирует деятельность государственных органов власти, «прозрачность» предполагает активную роль самого государства.

Европейский уполномоченный по правам человека Якоб Седерман определил прозрачность так. Государство является открытым, если» процедура, посредством которой государственные власти принимают решения, понятна и открыта, а сами решения обоснованы; информация, на основании которой принимаются такие решения, доступна общественности настолько, насколько это возможно» [357] .

Существует три основных типа информации, которая раскрывается для создания современных цифровых институтов общественного контроля:

• Информация о процессе принятия политических решений

• Информация о реализации принятых решений (policy)

• Информация о результатах деятельности правительства

Прозрачность работает в том случае, если она реализуется на всех этапах политического процесса: от принятия решений через их осуществление к анализу результатов.

Современные западные исследователи подробно анализируют качества «прозрачности». Прозрачность предполагает такие основные характеристики открываемой обществу информации:

• Полнота.

• Объективность.

• Usability (своевременность и понятность).

Каждое из этих качеств может быть использовано для того, чтобы создавать «образ прозрачности» без прозрачности на деле. Информация может открываться, но не полностью, причем сама эта неполнота скрывается. Информация может подаваться в определенном тоне. Например, реализация политических проектов может описываться рекламным языком, создавая у людей одностороннюю картину происходящего. Информация может раскрываться после того, как она уже потеряла свою актуальность. Информация может подаваться в запутанном и непонятном для гражданина виде.

Качества прозрачности могут вступать в противоречие между собой. Например, полнота оказывается противоположна понятности. Для решения этой проблемы предлагается так называемый layering — распределение информации по уровням. Для широких масс нужна упрощенная подача информации, но с возможностью продвигаться к большей полноте материала.

Власть сама делает себя прозрачной и сама же зачастую сопротивляется прозрачности и ее последствиям. Это противоречие можно четко увидеть, просто сопоставив риторику президента США Обамы и дело Wikileaks. Но в чем смысл? Зачем нужна «прозрачность» государству, которое выступает основным агентом ее реализации — законодательной и практической? Ведь «прозрачность» — это не очень удобно. Существование государственных чиновников в такой ситуации начинает напоминать пребывание в придуманном английским философом XVIII века Иеремией Бентамом «Паноптиконе» — тюрьме, где заключенные в каждый момент видны надзирателю.