До британских авиабаз в Египте было около 600 км, до итальянских баз в Киренанике — 350 км, до Афин — 300 км, а до ближайшего германского аэродрома на острове Милос — менее 150 км. На единственном британском авианосце «Формидебл» осталось только четыре истребителя «фулмар».
Вопреки словоблудию британских историков и журналистов, английские австралийские и новозеландские части на Крите в подавляющем большинстве дрались без энтузиазма. Цифры говорят сами за себя: в ходе боев погибло около 2,5 тысячи англичан, в плен попало 10 тысяч, еще около 20 тысяч было эвакуировано морем.
Но несмотря на вышесказанное, немцы заплатили самую дорогую цену за победу: 3250 десантников погибли или пропали без вести, 3400 получили серьезные ранения, было потеряно свыше половины транспортной авиации рейха.
Гитлер заявил генералу Курту Штуденту, командующему десантом на Крите: «История парашютистов закончена» {62}. В итоге никаких немецких или иных воздушных десантов летом 1941 г. не было и не планировалось не только в Крыму, но и на всем Восточном фронте. Лишь несколько групп германских парашютистов было выброшено в зоне действий групп армий «Север» и «Центр». Но это были не ВДВ, а рота специального назначения из диверсионного полка «Бранденбург». А собственно ВДВ впервые были посланы на Восточный фронт в октябре 1941 г. под Ленинград, да и то в качестве элитной пехоты, а парашюты они больше не применяли.
Допускаю, что наши адмиралы могли не знать мнение фюрера о ВДВ и число потерь в Критской операции. Но понять разницу между Богом забытым греческим островом и Крымом мог любой старшеклассник.
ВВС флота только в Крыму располагали 23 сухопутными и 7 гидроаэродромами, а на юге Украины — еще 21 сухопутным и пятью гидроаэродромами. В случае высадки десанта в Крыму советские истребители и бомбардировщики, базируясь на крымских аэродромах, могли делать по 4 и более вылетов в день. Зато до ближайших румынских аэродромов было свыше 450 км, что полностью исключало в 1941 г. действия вражеских истребителей над Крымом или вблизи его.
Крым покрыт сетью железных и шоссейных дорог, обеспечивающих быструю (за несколько часов) переброску войск с одного края полуострова на другой. Десятки советских дивизий в случае десанта за день-два могли быть доставлены в Крым через Перекоп и Керченский пролив.
К началу войны в Крыму дислоцировались две стрелковые (106-я и 156-я) и одна кавалерийская (32-я) дивизии, а также ряд частей усиления. В первые же дни войны по всему Крыму были сформированы 33 истребительных батальона, каждый из которых по штату должен был иметь 205 человек.
Тяжелые 305-мм орудия линкора, а также трех крейсеров (180-мм пушки) простреливали большую часть полуострова вплоть до Симферополя.
Таким образом, даже если бы немцы не потеряли на Крите ни одного парашютиста и ни одного самолета Ju-52, то любой их десант в Крым в июне 1941 г. был бы гарантированно уничтожен.
Что же касается итальянского флота, то он к июню 1940 г. — времени вступления Италии в войну на стороне Гитлера — был силен только на бумаге.
12 ноября 1940 г. устаревшие английские бипланы «Суодфиш» торпедировали в порту Таранто итальянские линкоры «Литторио», «Андреа Дориа» и «Конте де Кавур», причем последний итальянцы не сумели ввести в строй до самого конца войны. А в марте 1941 г. в сражении у мыса Матапан англичане потопили новейшие крейсера «Зара», «Пола» и «Фиуме», а линкор «Витторио Венето» был серьезно поврежден и едва дотянул до берега. Модернизация же старого линкора «Андреа Дориа» еще не была закончена.
К 22 июня 1941 г. погибли тяжелый крейсер «Сан-Джоржио», легкие крейсера «Армандо Диас» и «Бартоломео Колеони». Из 70 подводных лодок к 22 июня 1941 г. англичане потопили 19, а еще 15 действовали в Атлантике.
В итоге к июню 1941 г. итальянский флот с большим трудом поддерживал свои коммуникации с Ливией. Дело дошло до обстрелов британскими линкорами Генуи и других итальянских городов.
Оставшиеся в строю итальянские линкоры и крейсера боялись даже атаковать британские конвои, регулярно пересекавшие Средиземное море от Гибралтара до Александрии и Порт-Саида.
В такой ситуации посылка нескольких крупных кораблей в Черное море стала бы катастрофой для Италии и лично для Бенито Муссолини. Для этого нужно было пожертвовать итальянской армией в Африке и оставить без защиты итальянское побережье. Я уж не говорю о катастрофической нехватке топлива у итальянского флота летом 1941 г.
Наконец, англичане вряд ли упустили бы шанс уничтожить итальянскую эскадру на пути в Дарданеллы. В Черном море у турок не было мест базирования для большого флота, да и их главные военно-морские базы Стамбул и Измир не имели достаточно хорошей ПВО.
Турецкое правительство смертельно боялось вовлечения страны в войну. В Стамбуле хорошо помнили уроки Первой мировой войны и понимали, что вступление в войну раз и навсегда лишит страну контроля над Проливами, а то и вообще положит конец существованию турецкого государства. Другой вопрос, что турки были готовы и «невинность соблюсти, и капитал приобрести», то есть закрыть глаза на небольшие, по их мнению, нарушения нейтралитета.
Помимо всего прочего, появления итальянского флота на Черном море не хотела… Германия. Да, да, именно Германия! Современные историки смотрят на события 1941 г. сквозь призму победы 1945 г. А тогда и Гитлер, и руководители других европейских государств мыслили совсем иными категориями. По их мнению, заключение общеевропейского мира должно было произойти если не в 1941 г., то по крайней мере в 1942 г. Причем Гитлер уже в июне 1941 г. всерьез был озабочен, как ограничить захватнические планы Муссолини. По этой причине немцы не дали Италии оккупационной зоны во Франции и категорически отказались передать ей хотя бы часть французского средиземноморского флота.
Дуче несколько раз затевал с фюрером разговор о Крыме и каждый раз получал резкий отказ. Гитлера приводила в бешенство сама мысль, что кто-то посягает на «зону отдыха арийцев». 24 июня 1941 г. фюрер истерично кричал собравшимся генералам: «Я никогда не допущу в Крым итальянцев!» Вечером начальник Генштаба генерал Гальдер занес его слова в дневник.
Возникает резонный вопрос — почему же эти факторы не были приняты во внимание советским руководством? Дело в том, что в 30—90-х годах XX века советская разведка, бесспорно, являлась лучшей в мире. В 1939—1941 гг. Берия и Сталин знали практически все секреты Гитлера и Муссолини. Тот же план «Барбаросса» за несколько недель до войны стал известен Берия во всех деталях. Сталин и Генштаб за несколько месяцев до войны детально ознакомились с планом «Барбаросса». Но увы, информация, добытая разведкой, не спускалась ниже членов Политбюро, начальника Генштаба и других высших руководителей. Сложилась совершенно фантастическая по глупости ситуация. Гитлер и его окружение в плане «Барбаросса» практически не предусматривали участия германского ВМФ. Ни планом «Барбаросса», ни другими предвоенными документами не предполагалась даже посылка немецких военных судов в Черное море.