В штабе ждали донесений. Но вот раздаются сконфуженные голоса командиров, прочесавших просторы Крыма:
— Противник не обнаружен!
— На пляжах Судака и Керчи никто и слыхом не слыхивал о десантниках.
Увы, никаких немецких или иных воздушных десантов летом 1941 г. не было и не планировалось не только в Крыму, но и на всем Восточном фронте. Лишь несколько групп германских парашютистов было выброшено в зоне действий групп армий «Север» и «Центр». Но это были не ВДВ, а рота специального назначения из диверсионного полка «Ранденбург».
2 июля Октябрьский доложил наркому Кузнецову «свою оценку положения в болгарских портах на Черноморском театре. Многими источниками подтверждено, что немцы организовали в порту Варна базу для своего флота. В городе, домах отдыха и санаториях размещено много немецких матросов. В городе создана сильная система ПВО. Залив заминирован. Организована мощная береговая оборона. Ожидалось прибытие из Германии большого количества торпедных катеров, а итальянцы собирались провести в Черное море свои эскадренные миноносцы под болгарским флагом. Кроме того, было точно установлено, что на Черноморском театре у наших ВМБ действовало 11—12 немецких подводных лодок, и все они, видимо, базировались на болгарские порты Варна и Бургас. Имелись сведения о том, что подводные лодки противника базировались также и на Сизополь» {70}.
5 июля Октябрьский получил от разведки сведения о сосредоточении большого числа транспортов противника в районе Браилов — Галац, наличии транспортов и сосредоточении большого количества десантных болиндеров в портах от Варны до Констанцы. В результате у адмирала появилось предположение о готовившейся противником десантной операции. Октябрьский срочно связался с командиром Одесской ВМБ контр-адмиралом Г.В. Жуковым и предупредил его:
— Гавриил Васильевич, противник может предпринять десантные операции в районе Одесской ВМ Б, особенно на участке от Жебриян до Одессы, во фланг и тыл частям Красной Армии, находящимся в Бессарабии.
— Спасибо за предупреждение, Филипп Сергеевич! Мы организуем противодесантную оборону. Но в основном надеемся на вас, на флот.
— Для организации противодействия возможным десантным операциям противника приказываю вам немедленно отозвать торпедные катера из Жебриян в Очаков и постоянно держать отряд торпедных катеров в Днестровском лимане с полным количеством торпед. Срочно приступайте к постановке минного заграждения в районе Бугаза и подготовьте минирование остальных мест возможной высадки десанта по вашему усмотрению, — приказал Октябрьский.
Затем командующий связался с командиром Новороссийской ВМБ, предупредил об угрозе морского десанта и «предложил ему беречь торпедные катера для нанесения ударов по надводному противнику и десантным транспортам в случае их появления, и иметь на каждом катере полный запас торпед. Использование торпедных катеров для целей ПЛО допускалось лишь в исключительных случаях. Было предложено немедленно приступить по ранее разработанным планам к постановке минного заграждения эсминцами типа «Н» и тральщиками в районе Керчи, Новороссийска и Туапсе» {71}.
Далее я, избегая обвинений в предвзятости, вновь процитирую «Хронику…»: «Исходя из того, что, по агентурным данным, из портов Болгарии и Румынии в течение 5 и 6 июля в неизвестном направлении вышли 37 транспортов с войсками, а из-за плохой погоды 6 и 7 июля воздушная разведка просматривала море недостаточно, командующий Черноморским флотом [Октябрьский] потребовал от всех командиров военно-морских баз и соединений флота усилить бдительность и наблюдение. Командующий указал также на то, что имелись сведения о подготовке противника к морскому десанту и, возможно, одновременно к воздушному десанту» {72}. Срочно «в дозор» были направлены еще пять подводных лодок.
На пути вражеского десанта, направлявшегося в Одессу, были поставлены подводные лодки «М-33» и «М-34».
8 июля в 21 ч 36 мин на перехват транспортов с десантом из Севастополя вышли эсминцы «Бойкий», «Бодрый» и «Беспощадный». Однако ночной поиск кораблей противника в районе острова Фидониси результатов не дал. И 9 июля в 12 ч 23 мин три эсминца вернулись в родной Севастополь. Как говорится, тяжело искать черную кошку в темной комнате, особенно когда ее там нет.
13 июля нарком Кузнецов «предупредил Военный совет Черноморского флота, что… на Черном море возможны активные действия противника, поэтому оборона побережья на ближайшие дни должна считаться основной задачей Черноморского флота» {73}. Какие тут могут быть претензии к Октябрьскому? Московское начальство требует, чтобы Черноморский флот защищал берега от десантов, наши самолеты и корабли доносят о вражеских «шестимоторных самолетах», многочисленных вражеских кораблях и подводных лодках… Думаю, что 99% наших, британских и германских адмиралов поступили бы так же, как Филипп Сергеевич, Другой вопрос, что 1% адмиралов (Нельсон, Пол Джонс, Макаров и т.д.) поступили бы иначе.
Замечу, что приказы из Москвы о борьбе с вражеским десантом поступали и позже. Так, 17 августа начальник Главного морского штаба ВМФ адмирал И.С. Исаков передал Октябрьскому директиву, где говорилось, что, «по агентурным данным, немцы готовят десант в Крым из румынских и болгарских портов и что десант будет поддержан авиацией, действующей из района Николаева» {74}.
А 13 сентября 1941 г. «заместитель начальника ГМШ сообщил Военному совету ЧФ, что в Бургасе (Болгария) находились шесть транспортов, 20 000 немецких солдат и значительное количество артиллерии. В Варне строилось 16 самоходных барж, предназначенных для перевозки танков в намеченном на 1 октября немецком десанте в районе г. Батуми (Зеленый Мыс); четыре баржи были уже готовы. Расстояние Варна — Батуми противник рассчитывал покрыть вдвое суток.
Начальник Штаба Черноморского флота приказал начальнику разведывательного отдела тщательно следить за подготовкой немецкого десанта.
Военный совет Закавказского фронта считал целесообразным отработать план взаимодействия сухопутных частей с Черноморским флотом на случай их совместных действий по обороне Кавказского побережья в границах фронта.
Для отработки этого плана в штаб фронта был командирован начальник штаба Потийской ВМБ. Для усиления этой базы предполагалось придать ей один-два крейсера типа ЧУ [крейсера типа «Червона Украина». — А.Ш.], три подводных лодки, два эскадренных миноносца» {75}.
Честно скажу, если бы это не было написано в совершенно секретной «Хронике…», я бы решил, что это писал ребенок или весьма нетрезвый человек. Представим себе флотилию десантных барж, идущих из Бургаса (кстати, нейтрального порта) к Батуми. Им понадобилось бы не два, а минимум три-четыре дня на оный круиз. Но и за два дня вся эта тихоходная флотилия, лишенная истребительского прикрытия, могла быть легко уничтожена тремя-четырьмя эсминцами, не говоря уж о крейсерах и линкоре. Ну, предположим, что каким-то чудом немцам удалось бы высадиться у Батуми. Так через пару дней командование Закавказского фронта подтянуло бы туда два десятка дивизий, а Черноморский флот пресек бы подвоз подкреплений и боеприпасов. Да десант бы с голоду сдох на Зеленом Мысу!