Book.

Утром 24 июня с 6 ч 00 мин до 6 ч 35 мин 14 бомбардировщиков ДБ-ЗФ и 18 СБ вновь бомбили порт в Констанце и близлежащий аэродром Мамайя. На подходе к Констанце наши самолеты встретили 16 румынских истребителей Не-113. Советские самолеты сумели отбомбиться, но потеряли 3 ДБ-ЗФ и 7 СБ. По сообщениям наших летчиков, было сбито 11 румынских истребителей, но это, видимо, преувеличение. На аэродроме Мамайя, по германским данным, было уничтожено 3 истребителя Me-109F.

Вечером Констанцу бомбили два ДБ-ЗФ. Их перехватили германские истребители. Наш бомбардировщик ДБ-ЗФ сбил один Me-109F, но пилот оберфельдфебель Вальтер спрыгнул с парашютом и был спасен румынским гидросамолетом SM-62.

Всего за день авиация Черноморского флота произвела на Констанцу 40 самолето-вылетов, сбросив 2 бомбы ФАБ-100,21 ФАБ-500, 30 ФАБ-250, 18 ФАБ-100 и 6 РРАБ-3.

Несколько забегая вперед, скажу, что действия авиации Черноморского флота были абсолютно неэффективны. А дабы избежать обвинений в предвзятости, процитирую «Хронику Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре»: «Командующий ЧФ указал командиру 63-й авиабригады, что, несмотря на большое количество вылетов для бомбардировки транспортов и мониторов противника, самолеты не потопили ни одного вражеского корабля. Это произошло потому, что летчики бригады не предпринимали решительных атак и производили сбрасывание бомб по двигавшимся судам с высоты 4000—6000 м. Командующий приказал более решительно атаковать корабли противника и в случае необходимости сбрасывать бомбы со снижением до 600 м» {92}.

Замечу, что вероятность попадания даже в линкор с высоты 4—6 км менее 1%. И чтобы попасть в корабль, надо было снижаться до 600 или даже 60 м и проводить топмачтовое бомбометание или использовать пикирующие бомбардировщики Пе-2.

24 июня 10 наших самолетов вели «дальнюю разведку» в районе Босфора, Зунгулдака, Сулины и Варны. Как скромно говорится в «Хронике…», разведка обнаружила в районе Босфора и Зунгулдака 19 транспортов {93}. Разведка доложила о многочисленных транспортных судах у берегов Румынии и Болгарии. Это укрепило мнение командования Черноморского флота о близости десанта в Крым.

Кто первый предложил использовать надводные корабли для обстрела Констанцы, неясно. Однако Октябрьскому идея понравилась, но на себя брать инициативу он не решился и запросил наркома ВМФ Кузнецова. Тот тоже подстраховался и отправил начальника Главного морского штаба адмирала Исакова к Сталину за разрешением. В итоге в Севастополе о походе узнали лишь 24 июня поздно вечером.

25 июня Октябрьский утвердил план набеговой операции кораблей на Констанцу, который был доложен наркому ВМФ. Сущность плана заключалась в следующем: в 5 часов утра 26 июня нанести совместный удар кораблей флота и авиации по Констанце.

Самолеты Черноморского флота должны были провести бомбардировки Констанцы в 4 ч 00 мин, в 4 ч 30 мин и в 5 ч 00 мин.

Артиллерийский обстрел предполагалось вести «ударной группой» в составе лидера «Харьков» и двух эсминцев типа «С». Действия этой группы должна была обеспечивать находившаяся в 60 милях к востоку от Констанцы группа прикрытия в составе крейсера «Ворошилов» и лидера «Москва».

Командовать ударной группой Октябрьский приказал командиру 3-го дивизиона эсминцев капитану 2-го ранга М.Ф. Романову, поднявшему свой флаг на «Харькове». Общее командование обеими группами должен был осуществлять командир отряда легких сил контр-адмирал Т.А. Новиков.

25 июня в 13 ч 40 мин Октябрьский передал план операции командующему эскадрой. Выход лидера «Харьков» и эсминцев «Смышленый» и «Сообразительный» был назначен на 16 ч 00 мин. «Сообразительный» находился в четырехчасовой готовности и потому не успел к выходу в указанное время.

Но вот в 17 ч 33 мин штаб Черноморского флота получил утвержденный наркомом Кузнецовым план операции со следующими указаниями:

— «Ударная группа» утверждалась в составе двух лидеров.

— Прикрытие — крейсер «Ворошилов» и три эсминца.

— Авиация должна была бомбить Констанцу ночью и после обстрела кораблями. Последняя группа самолетов обязана была сфотографировать результаты артиллерийского обстрела.

Можно только подивиться мудрости адмиралов. Обстрел порта поручался лидеру и эсминцам, из 130-мм пушек Б-13 в зоне обстрела вражеских береговых батарей. Мало того, действие 130-мм фугасных снарядов, содержавших всего 2,8 кг тротила, было довольно слабым. А вот фугасные снаряды 180-мм орудий имели 7,97 кг тротила, то есть в три раза больше. А главное — дальность стрельбы 180-мм орудий равнялась 37 км, то есть была заведомо больше, чем дальность стрельбы любых германских береговых батарей.

Естественно, куда разумнее было послать в рейд на Констанцу крейсера «Молотов» и «Ворошилов» с их восемнадцатью 180-мм орудиями.

Но послали один «Ворошилов», и то в составе группы прикрытия. Любопытный вопрос: а от кого собирался «прикрываться» Октябрьский? От злополучных четырех румынских эсминцев? Нет! От того же итальянского флота! Только в этом случае приказ Октябрьского имеет какое-то логическое объяснение.

В суматохе штаб Черноморского флота забыл оповестить о нападении наши подводные лодки, находившиеся у берегов Румынии. По плану наши корабли должны были пройти между позициями подводных лодок «Щ-205» и «Щ-206» в нескольких километрах от краев районов их действий. Но можно было и сообразить, что для зарядки аккумуляторов подводная лодка «Щ-206» выйдет из своего района, чтобы не засветиться противнику, и отойдет на север.

25 июня в 20 ч 10 мин лидеры «Харьков» и «Москва» вышли в море. Отряд же прикрытия покинул базу в 22 ч 41 мин. Эсминец «Смышленый», будучи еще на Инкерманском створе, за что-то зацепил своим параваном и отстал. Лишь в 3 часа 26 июня ему удалось выйти за минное заграждение главной базы.

В 0 ч 33 мин 26 июня крейсер «Ворошилов» и эсминец «Сообразительный» дали ход 28 узлов. С развитием полного хода «Сообразительный» стал отставать, и в 2 ч 30 мин корабли потеряли друг друга из виду. Лишь на рассвете «Сообразительный» присоединился к крейсеру «Ворошилов», и они оба начали маневрировать в 50 милях восточнее Констанцы.

Подводная лодка типа «Щ» V, V-бис и V-бис2 серий

Переход морем обоих лидеров прошел благополучно, и в 4 ч 42 мин с дистанции 140 кабельтов (25,6 км) им прямо по курсу открылся берег. Лидеры сбавили ход до 24 узлов и поставили параваны-охранители [40] . Вообще говоря, параваны-охранители положено применять при скорости до 21 узла, но наши лидеры запаздывали, и Романов решил: «Авось пронесет».