Позицию японских военных еще можно понять, но самое забавное, что речь императора произвела буквально панику в… США. Позже министр обороны США Стимсон писал: «В связи с заявлением о капитуляции Японии президент Трумэн собрал высокопоставленных лиц в Белом доме. Вашингтон был взволнован, мало кто верил в правдоподобность случившегося». Государственный секретарь США Э. Стеттиниус утверждал: «Накануне Крымской конференции начальники американских штабов убедили Рузвельта, что Япония может капитулировать только в 1947 г. или позже, а разгром ее может стоить Америке миллиона солдат».

Американцы ни морально, ни организационно не были готовы к капитуляции Японии. Быстрей всех пришел в себя главнокомандующий американскими силами на Тихом океане генерал Макартур. Генералу очень хотелось красочного шоу, где главным героем был бы он сам. Ему удалось навязать Объединенному комитету начальников штабов решение, что подписание соответствующих актов на различных фронтах пройдет только после того, как он подпишет главный документ. А пока не было ни мира, ни войны.

16 августа начались непосредственные радиопереговоры на английском языке между штабом Макартура в Маниле, японским правительством и Ставкой. В этот день в 16 часов Ставка передала приказ о прекращении войны всем войскам армии и флота. Для полного прекращения военных действий необходимо было вести конкретные переговоры с противником на местах. Для этого Ставка направила специальную директиву: 16 августа — Квантунской армии, а 19 августа — 5-му фронту. В директиве говорилось: «В период окончания войны разрешаем на местах вести соответствующие переговоры о прекращении военных действий и о порядке передачи оружия».

Лишь 27 августа американские войска высадились в бухте Сагами в Токийском заливе. В ходе высадки произошел забавный инцидент, который хорошо иллюстрирует страхи американцев перед русскими.

К месту высадки прибыла группа советских дипломатов. Замечу, что в течение всего августа советское посольство оставалось в Японии. Дипломаты наблюдали за высадкой американцев. Внезапно к ним подлетел виллис с американскими солдатами, которые под угрозой оружия заставили дипломатов ехать к командиру дивизии, командующему высадкой.

Лейтенант, командовавший захватом дипломатов, представил их командиру дивизии: «Вот те русские, о которых докладывал майор из разведки». Полковник, не дослушав рапорта лейтенанта, стал истерично орать: «На каком основании русские первыми прибыли в базу Йокосука, разве вам не известно указание Макартура о том, что именно его дивизия занимает базу?» Когда полковник остановился, чтобы перевести дух, дипломаты объяснили ему, что к чему. Бравый полковник быстро сменил тон и стал расточать комплименты русским [115] . Этот эпизод показывает, что американцы были готовы увидеть советские войска даже в Токио.

Акт капитуляции был подписан 2 сентября 1945 г. По поручению японского правительства акт должны были подписать министр иностранных дел Сигэмицу и представитель Ставки, начальник Генерального штаба Умэдзу. Их сопровождали девять человек: по три представителя от Министерства иностранных дел, Военного министерства и Военно-морского министерства.

Указанные представители были доставлены на американском эсминце к борту американского линкора «Миссури», который стоял на якоре в Токийском заливе. На палубе линкора японские представители, которым даже не разрешили взять с собой холодное оружие, молча встали перед представителями союзных войск. Церемония подписания акта началась в 9 часов утра. В 9 ч. 04 мин. акт подписал первым Сигэмицу, а за ним — Умэдзу. Сигэмицу подписал акт «от имени императора и правительства и по их приказу», Умэдзу — «от имени Ставки и по ее приказу». В 9 ч. 08 мин. в качестве стороны, принимающей капитуляцию, акт подписал Верховный главнокомандующий союзных держав генерал Макартур. Кроме него, акт подписали представители США, Китая, Англии, СССР, Австралии, Канады, Франции, Голландии и Новой Зеландии.

Глава 32
Оборонительные мероприятия Тихоокеанского флота

5 августа 1945 г. штаб Тихоокеанского флота получил из Читы от главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке, маршала А.М. Василевского телеграмму об установлении разграничительной линии между зонами действия на Дальнем Востоке флота СССР и флота США. Разграничительная линия проходила через мыс Болтина (Корея), через точки: ш = 40°, д = 135°; ш = 45°, д = 140° и дальше по параллели 45°45′ до линии, соединяющей мыс Крильон (южная оконечность острова Сахалин) с мысом Соя-Мисаки (северная оконечность острова Хоккайдо).

К северу от этой границы действовали флот и авиация Советского Союза, к югу — флот и авиация США.

Охотское море было объявлено зоной совместных действий (в порядке взаимной согласованности) флотов и авиации СССР и США. В Беринговом море также была установлена зона совместных действий, ограниченная с севера, востока и юга линией, проходившей от мыса Дежнева до острова Диомид, далее вдоль границы территориальных вод СССР и США до параллели 15°30′ и через точки: ш = 50°35′, д = 157°00′; ш = 49°50′, д = 135°20′ Далее эта линия проходила по параллели 49°50′ до Четвертого Курильского пролива. Остальная часть Берингова моря и прилегающие к нему районы Тихого океана являлись зоной действий флота США.

На суше разграничительная линия шла от мыса Болтина на Чанчунь и далее на Ляоюань.

Таким образом, разграничительная линия проходила в Японском море на удалении 90-120 миль от берега, а в Тихом океане и в Беринговом море (в отдельных местах) — на 15–25 миль от побережья Советского Союза.

Как позже оправдывались наши адмиралы: «Установление разграничительной линии, естественно, ограничило возможности для нашего флота вести оперативную разведку» [116] .

Боевые действия советских войск на Сахалине и Курильских островах в августе 1945 г.

Подобные высказывания лишь свидетельствуют о некомпетентности и трусости нашего командования. Под трусостью я в данном случае подразумеваю боязнь проявить инициативу, чтобы потом не нести ответственности. Как и в 1904 г., наши военные готовы были умереть в бою, но патологически боялись начальства — дабы чего не вышло! А вот американцы как в 1941-м, так и в 1945 г. летали, где хотели, включая советское Приморье и Камчатку. Наши же морские разведчики вполне могли провести полную аэрофотосъемку Курил, Сахалина и Хоккайдо в первые же 48 часов войны [117] .

9 августа 1945 г. в 1 час ночи по флоту был дан сигнал о разрешении применять оружие и введен в действие оперативный план. Сей оперативный план был составлен так, как будто шел июль 1941 г., а не август 1945-го. Первой реакцией ТОФ было самозащититься от противника, которого попросту не было. У баз флота выставили минные заграждения и дозорные подводные лодки. Активные же действия сводились к бессистемным бомбежкам малыми силами японских портов.