В марте – июне 1917 г. только в Европейской России произошло 2944 крестьянских выступления. К осени 1917 г. в Тамбовской губернии были захвачены и разгромлены 105 помещичьих имений, в Орловской губернии – 30 и т. д. Размах крестьянских восстаний был больше, чем во времена Разина и Пугачева, но те выступления крестьян историки называют крестьянскими войнами, а в марте – октябре 1917 г. в России вроде бы гражданской войны и не было.
В принципе можно сказать, что Гражданскую войну, даже если бы не было националистов, устроил не Ленин, а Мария Владиславовна Захарченко, урожденная Лысова. Машенька Лысова окончила Смольный институт и была весьма утонченной интеллектуальной барышней. Но когда в начале лета 1917 г. мужики сожгли родительскую усадьбу, Машенька организовала отряд из помещичьих сынков и гимназистов, спалила несколько сел и лично расстреливала крестьян, уличенных в грабежах поместий. В Добрармии Машенька расстреливала пленных красноармейцев уже из «Максима», за что господа офицеры прозвали ее «бешеной Марией».
Причем таких «Машенек», «Петенек», «Вовочек» были тысячи, а о Машеньке мы знаем только потому, что мадам Захарченко (ее фамилия по восьмому мужу) стала одной из главных фигуранток в операции «Трест». Историк С.Г. Кара-Мурза назвал одну из главных причин Гражданской войны «социальный расизм влиятельнейшей части российской элиты».
Но, на мой взгляд, куда более важным фактором стал девятый вал сепаратизма, спровоцированный Февральской революцией. К октябрю 1917 г. под ружье было поставлено несколько сот тысяч военнослужащих «незаконных вооруженных формирований», созданных сепаратистами в Финляндии, Прибалтике, Украине, Бессарабии, Крыму (татары), на Кавказе и в Средней Азии. Эти формирования (армии) подчинялись исключительно властным гособразованиям сепаратистов.
Замечу, что отделяться от России желали не только самозваные лидеры «инородцев», но и верхушка казачества на Кубани, «областники» (леволиберальная буржуазия) в Сибири и т. п. Поначалу они говорили лишь о федеративном устройстве России, а затем – и напрямую об отделении от центра, что советского, что белогвардейского.
Важно отметить, что сепаратисты всех мастей претендовали не только на земли, заселенные их народностями, но и на обширные регионы, где преобладали лица других национальностей. Так, поляки требовали возрождения Речи Посполитой «от можа до можа», то есть от Балтики до Черного моря. Финны претендовали на Кольский полуостров, Архангельскую и Вологодскую губернии, а также на всю Карелию. Территориальные претензии сепаратистов многократно перекрывались. Так, на Одессу претендовали поляки, украинцы и румыны. Понятно, что без большой гражданской войны решить эти территориальные споры было невозможно.
Предположим на секунду, что большевики в середине октября 1917 г. решили отказаться от захвата власти, а их руководители отправились бы обратно в Швейцарию, США, сибирскую ссылку и т. п. Неужели вожди сепаратистов отказались бы от своих планов и распустили бы свои бандформирования? Неужели германское командование отказалось бы от удара по развалившейся русской армии и не пошло бы на сговор с прибалтийскими и украинскими националистами?
Весной – летом 1918 г. неминуемо произошло бы германское вторжение. Союзники также высадились бы на Севере и на Дальнем Востоке России. Вялотекущая гражданская война перешла бы в тотальную гражданскую войну, но без участия большевиков.
Возникает вопрос – сумело бы никого не представлявшее Временное правительство во главе с Керенским выиграть эту войну? Ответ однозначный – нет! А кто бы победил? И думать над этим не хочу, а интересующихся отсылаю к авторам многочисленных «фэнтези», которые рассказывают нам, что было бы, если бы Гитлер захватил Англию, взял Москву и прочая, и прочая…
Так что именно Октябрьская революция и последовавшая диктатура большевиков спасли Россию от распада, который был еще в 1915 г. запланирован в министерских кабинетах Лондона и Парижа. Была ли большевистская диктатура кровавой? Да, была, но ее противники устроили бы еще более кровавую баню, если бы смогли. «Если о государе говорят, что он добр, его царствование не удалось», – это сказал не Ленин, а Бонапарт.
Дворяне Врангели ведут свой род с XI века, но не имя, ни происхождение его основателя неизвестны. В Датской летописи XIII века упоминается деревня Уварангеле, а фамилия Врангелей впервые встречается в документах от 1277 г. Позже род Врангелей обосновался в Швеции. Во время Северной войны в армии короля Карла XII было 79 Врангелей, и 13 из них пали под Полтавой.
Один из сыновей Карла Густава в конце XVII века переселился в Россию и поступил на службу к Петру Великому. Так как одна из прабабок генерала Врангеля была дочерью генерал-аншефа Петра Ганнибалова, сына Абрама, то мы можем считать, что Врангели были в дальнем сродстве с Пушкиным! В роду русских Врангелей были известные генералы и мореплаватели.
Отец нашего героя Николай Егорович Врангель прослужил несколько лет в лейб-гвардейском кавалергардском полку, а затем перешел на службу в Министерство внутренних дел. Тут следует заметить, что до 1917 г. служба в гвардии была необходимым этапом успешной карьеры, как военной, так и статской. Подавляющее большинство министров и ведущих сановников империи начинали службу именно в гвардии.
Н.Е. Врангель недолго прослужил в МВД, вышел в отставку и занялся предпринимательской деятельностью.
Мать нашего героя Мария Дмитриевна была дочерью морского офицера. В 1880—1890е годы семья жила в Ростове-на-Дону, где Н.Е. Врангель служил директором страхового общества «Эквитэбль» и входил в правление нескольких угледобывающих акционерных обществ, а также владел небольшим имением в Донской области.
В семье Врангелей родилось три сына. Петр был старшим. Средний, Николай, позже стал известным историком искусства, а младший, Всеволод, умер в детстве от дифтерита.
После окончания Ростовского реального училища Петр по желанию отца поступил в Санкт-Петербургский горный институт императрицы Екатерины II. Его отец надеялся, что, выучившись на горного инженера, старший сын поедет в Сибирь, где устроится в какое-нибудь из акционерных обществ по добыче золота. После поступления Петра в Горный институт вся семья переехала в столицу.
Петр Врангель окончил институт с золотой медалью и для обязательного по закону прохождения действительной военной службы в сентябре 1901 г. поступил вольноопределяющимся 1го разряда в лейб-гвардейский Конный полк, где служили многие из Врангелей. В октябре 1902 г. он выдержал испытание на корнета гвардии при Николаевском кавалерийском училище по 1му разряду, был произведен в офицеры (получил чин корнета гвардии) и зачислен в запас гвардейской кавалерии.
С октября 1902 г. по январь 1904 г. Петр Врангель служил чиновником для особых поручений при Иркутском генерал-губернаторе, однако в службе по Министерству внутренних дел быстро разочаровался (обстоятельства его службы и жизни в Иркутске неизвестны).
После начала Русско-японской войны он добровольно вступил в армию и в феврале 1904 г. был зачислен во 2й Верхне-удинский полк Забайкальского казачьего войска в чине хорунжего, а затем переведен во 2й Аргунский казачий полк, входивший в состав отряда генерала Ренненкампфа. В мае 1905 г. Петр Врангель был переведен во 2ю сотню Отдельного дивизиона разведчиков. Он участвовал в боевых действиях и был награжден орденом Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость» и орденом Святого Станислава III степени с мечами и бантом.