В императорской России понятие “монархизма” отождествлялось с понятием “Родины”. Революция разорвала эти два исторически неразрывных понятия, и в настоящее время понятие о “монархизме” связано не с понятием о “Родине”, а с принадлежностью к определенной политической партии…
Так как по условиям существующей обстановки понятие “монархизма” обусловлено принадлежностью к условной политической партии, то преждевременное навязывание армии и лозунга “За Веру, Царя и Отечество” внесет лишь смятение в ряды армии, которая увидела бы в этом попытку втянуть ее в борьбу политических партий. Такое же впечатление произвело бы на армию и провозглашение республиканских лозунгов. Я не говорю уже о международной обстановке, которая совершенно исключает возможность в данных условиях начертать на знаменах армии монархический лозунг. Пример Карла Габсбургского показателен». [116]
То, о чем пишет Врангель, во многом справедливо для 1920 г. в Северной Таврии, но в Париже его не приемлют. И пришлось барону постепенно переходить к монархическим лозунгам. Но как быть монархистом без монарха?
Для начала Врангель попробовал предложить должность императора Всероссийского королю сербов, хорватов и словенцев (с 1929 г. – королю Югославии) Александру I. Тот никак не состоял в родстве с семейством Романовых – Голштейн-Готторпов, но зато имел хорошие отношения с бароном. Однако Александр I благоразумно отказался от предложения стать Александром IV. Вероятность успеха ничтожна, а неприятности могут быть самые серьезные.
Первым, в хронологическом порядке, претендентом на императорский престол из семейства Романовых оказался великий князь Дмитрий Павлович. За участие в убийстве Распутина Николай II выслал его в Персию. Летом 1917 г. русские части на Персидском фронте разбежались, а великий князь бежал в Тегеран, где поступил в британскую армию в чине капитана. После окончания войны Дмитрий Павлович отправился в Метрополию. В Англии он подал прошение о вступлении в королевскую конную гвардию, но получил отказ.
Тогда Дмитрий Павлович отправился в Берлин. Там он встретился с генерал-майором Василием Бискупским, с которым они вместе служили в лейб-гвардейском Конном полку. Бискупский предложил Дмитрию Павловичу стать… императором. Позже великий князь будет оправдываться, что он, мол, не хотел и т. д. Тем не менее в 1920 г. первым претендентом на российский трон стал именно великий князь Дмитрий Павлович.
Об этом свидетельствуют не только эмигрантские мемуары, но и донесения агентов ОГПУ. Вот, к примеру, документ от 14 мая 1921 года: «…крайняя правая часть безоговорочно признавала законным наследником русского престола В(еликого) кн(язя) Дм. Романова, тактикой своей избрала открытую проповедь восстановления монархического строя и дома Романовых в России, открытую борьбу со всеми инакомыслящими, до террора включительно в отношении наиболее независимых…
Группа монархистов-абсолютистов ведет в настоящий момент с Врангелем переговоры как равный с равным, причем идет, по-видимому, на целый ряд уступок, соглашаясь, что по международной ситуации, может быть, и необходимо временно известное внешнее влияние Врангеля, но требуя полного, временно сохраняемого в тайне, подчинения Дмитрию Романову». [117]
В качестве кандидата на русский престол Дмитрия хотели видеть вдовствующая императрица Мария Федоровна и великий князь Николай Николаевич. Однако вскоре авантюрист Бискупский «переменил лошадь» и сделал ставку на великого князя Кирилла Владимировича. В конце концов, и сам Дмитрий Павлович в 1924 г. признал «царя Кирюху».
Претендентов на императорскую корону в эмиграции оказалось немало, в том числе Никита Александрович, сын великого князя Александра Михайловича. Представляю: «Царь Никита» – почти по Пушкину. Однако главным претендентом оказался великий князь Кирилл Владимирович. В свое время он еще до отречения Николая II явился в Государственную думу во главе подчиненного ему флотского экипажа. На груди великого князя красовался большой красный бант. Были и еще аргументы, препятствовавшие ему принять престол – брак без разрешения императора, вероисповедание матери и т. п. Тем не менее 26 июля (8 августа) 1922 г. Кирилл сам себя объявил Блюстителем Императорского престола.
Претензии Кирилла на императорскую корону вызвали негативную реакцию Врангеля и его окружения. 27 августа 1922 г. (ст. с.) полковник фон Лампе довел до армии мнение Врангеля о Блюстителе: «11 августа Главнокомандующим была получена телеграмма великого князя Кирилла Владимировича следующего содержания: генералу барону Врангелю, Сремеки Карловцы. “Я, как блюститель государева престола, неизменно рассчитываю на Ваше творческое сотрудничество, единодушие в великом деле спасения России. Высылаю манифест. Уважающий Вас Кирилл”.
Главнокомандующий в тесном согласии с собранными старшими начальниками решил сделать все, чтобы армия не была вовлечена в политическую борьбу, веря, что при ярко обрисовавшемся единодушии всех собравшихся армии не страшны никакие испытания.
16 августа, ввиду неполучения манифеста, Главнокомандующий не счел возможным задерживать ответ великому князю Кириллу Владимировичу и написал ему, упоминая, что он, как и громадное большинство его соратников, мыслят будущую Россию таковою, как того пожелает русский народ, пламенно веря, что народная мудрость вернет Россию, как и 300 лет тому назад, на ее исторический путь.
Далее Главнокомандующий пишет: “Ваше Императорское Величество уже ныне на чужбине, без участия русского народа, предрешите этот вопрос.
При таких условиях я не вправе обещать Вашему Императорскому Величеству то сотрудничество, которое Вам угодно мне предложить». [118]
Это был вежливый, но решительный отказ. Теперь ничего не оставалось делать, как обратиться за помощью к великому князю Николая Николаевичу.
Как мы помним, великий князь несколько раз в 1919—1920 гг. предлагал себя в качестве командующего белой армией, но был отвергнут сначала Деникиным, а затем и Врангелем.
Великий князь Николай Николаевич покинул Крым в возрасте 63 лет. Сначала он поселился в Италии, затем переехал в Антиб на юге Франции, а периодически жил в Шуаньи под Парижем. Первые месяцы он жил достаточно скромно, в окружении жены Анастасии и нескольких верных офицеров. Французское правительство в знак признания заслуг в качестве главнокомандующего союзной армии назначило Николаю Николаевичу маршальскую пенсию.
Детей у великого князя не было. Скандальных романов он не заводил, и его личная жизнь малоинтересна даже для специалистов, занимающихся проблемами русской эмиграции.
В ноябре 1922 г. Врангель в своей резиденции в сербском городе Сремски Карловцы провел совещание, многие документы которого готовил начальник штаба генерал Миллер, числящийся также с 8 ноября 1922 г. помощником главнокомандующего. На совещании также присутствовали помощники главкома генералы Кутепов и Абрамов, начальник его Политической канцелярии С.Н. Ильин и прибывшие из Парижа генералы Хольм-сен и Данилов. В результате был вынесен вердикт с основными идеями: