Book.

Встретив русских огнем нескольких орудий, Газон бросился в штыки и стал теснить Дохтурова, а в это время к Дюрнштейну приближалась дивизия Дюпона, которой Мортье послал приказ ускорить движение. Дохтуров выдвинул против Дюпона одну бригаду, но, опасаясь, что французы оттеснят ее и займут Дюрнштейн, начал отходить и присоединился к армии.

Сражение у Кремса

Русские войска взяли в плен полторы тысячи солдат и офицеров, а также пять орудий. Огнем артиллерии было потоплено значительное число судов, на которых пытались спастись остатки разгромленной дивизии. Рота майора Митрофанова «через действие пушек, поставленных у ворот и на конце моста», опрокинула неприятельскую колонну и отразила ее попытку ворваться в город Штейн. Подпоручик Волковский, кроме других судов, подбил судно, на котором находились генерал Грендорж и 60 рядовых и офицеров французской дивизии, позже их взяли в плен.

Это была небольшая, но все-таки победа. Лев Толстой в романе «Война и мир» эмоционально точно характеризует бой в диалоге дипломата Билибина и князя Андрея Болконского:

«— Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?

— Однако, серьезно говоря, — отвечал князь Андрей, — все-таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма...» [97]

1(13) ноября 1805 г. маршалы Мюрат и Ланн без боя вошли в Вену. Их встретила депутация из высших императорских чиновников и Венской управы. Остатки австрийской армии, численностью менее 20 тысяч человек, бежали в Чехию. Император Франц II Брюнн.

Австрийцы взорвали все мосты через Дунай, кроме одного — Таборского, но и он был подготовлен к взрыву. При подходе к Вене обе армии прекратили боевые действия, и установилось негласное перемирие. Этим и воспользовались командовавшие авангардом наполеоновской армии хитрые гасконцы — Мюрат, Ланн и Беллиар. Они оттеснили австрийских кавалеристов, стоявших у моста. Затем трое гасконцев спешились и вошли на мост, заявив, что желают вступить в переговоры с австрийским командованием, находившимся на противоположном берегу.

Далее все великолепно описано у Толстого:

«— Не шучу, — продолжал Билибин, — ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont [предмостное укрепление. — Примеч. ред.]. Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский батальон незамеченным входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец является сам генерал-лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. "Милый приятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку... император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга". Одним словом, эти господа, недаром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля... Французский батальон вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, — продолжал Билибин, успокоившись в своем волнении прелестью собственного рассказа, — это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: "Князь, вас обманывают, вот французы!" Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с притворным удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: "Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, — говорит он, — и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!" Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, — не то что подлость...

— Быть может, измена, — сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.

— Также нет. Это ставит двор в слишком дурное положение. Это не измена, не подлость, не глупость; это как при Ульме... это... это маковщина. Мы обмаковались, — заключил он» [98] .

Предвижу возражения, ведь «Война и мир» — это художественное произведение. Но вот передо мной дневник самого участника оной хохмы — генерала Беллиара [99] , и в обоих текстах совпадают все детали, только вот читать Беллиара больно скучно.

Французские войска немедленно начали переход через мост и двинулись к Штокерау, а затек к Цнайму. Русская армия, располагавшаяся у Кремса, снова оказалась под угрозой окружения. Быстрым движением на Цнайм Наполеон хотел отрезать пути ее отхода и разгромить до соединения с двигавшимся навстречу корпусом Буксгевдена и гвардией. Впереди армии Наполеона форсированным маршем двигались кавалерийский корпус Мюрата, корпуса Ланна и Сульта и гренадерская дивизия Удино (до 40 тыс. человек).

В этом почти безвыходном положении Кутузов направил к Шенграбену арьергард Багратиона, численностью в 6 тысяч человек, усиленный легкой ротой капитана Судакова. Багратиону была поставлена задача во что бы то ни стало задержать французов и спасти армию Кутузова.

Упредив французов в выходе к Шенграбену, арьергард занял боевой порядок в две линии. Впереди первой линии, на высоте, с целью прикрытия дороги на Цнайм, была расположена легкая рота Судакова. Перед ротой располагались егеря, сзади второй линии находился резерв.

4 (16) ноября противник атаковал арьергард. Завязался бой, составивший одну из замечательных страниц истории русского военного искусства. Противник, превосходивший отряд Наполеона более чем в шесть раз, развернул в деревне Шенграбен 18-орудийную батарею и, открыв огонь по боевому порядку арьергарда, пошел в атаку, пытаясь обойти отряд Багратиона с фронтов, отрезать его от главных сил и уничтожить.

Бой у Шенграбена