25 — М.С. Горбачев, выступая на XXVII съезде КПСС с Отчетным докладом, в частности, сказал: «В условиях наращивания подрывной деятельности спецслужб империализма против Советского Союза и других социалистических стран значительно возрастает ответственность, лежащая на органах государственной безопасности. Под руководством партии, строго соблюдая советские законы, они ведут большую работу по разоблачению враждебных происков, пресечению всякого рода подрывных действий, охране священных рубежей нашей Родины. Мы убеждены, что советские чекисты, воины-пограничники всегда будут находиться на высоте предъявляемых к ним требований, будут проявлять бдительность, выдержку и твердость в борьбе с любыми посягательствами на наш общественный и государственный строй (Продолжительные аплодисменты)» [424] .
28 — в выступлении на съезде В.М. Чебрикова прозвучали такие слова: «Наши органы госбезопасности, в отличие от спецслужб империалистических государств, не стоят над народом, они всегда были и есть плоть от плоти советского народа. (Аплодисменты). Они обеспечивают безопасность не только государства, как собственно организации политической власти, но и безопасность советского общества, поскольку их социальные основы и интересы при социализме едины. Поэтому задача обеспечения государственной безопасности является делом всего общества, каждого советского гражданина. Мы постоянно стремимся к тому, чтобы наши связи с трудящимися крепли и расширялись, чтобы наши действия были понятны советским людям, находили их одобрение и полную поддержку» [425] . Много лет позже подобные высказывания были прокомментированы следующим образом: «Все другие спецслужбы, кроме советской и ее бывших сателлитов, разговоров на тему о близости к народу никогда не ведут. Мы же и наши „друзья“ из соцстран — так их называли на оперативном жаргоне, орали об этой близости изо всех сил. На самом деле это — страшная чепуха: нет более удаленных учреждений, чем спецслужбы (…) Единственная причина утверждать, что мы были ближе к народу, это то, что заботами ВЧК — НКВД — НКГБ — МГБ — КГБ было охвачено большое количество граждан собственной страны, чем где бы то ни было. Вся близость спецслужбы и народа умещается в объеме отношений оперативных работников и их агентов» [426] . (Читатель пусть сам сопоставит, что больше соответствует истине.)
После съезда штаб-квартиру советской разведки в Ясенево посетил первый секретарь Свердловского обкома партии. «Петров очень просто и умно рассказал о съезде, о своей области, третьей, подчеркнул он, в стране по производству промышленной продукции, о своих товарищах по работе. Потом стал говорить о планах на 1986–1990 годы, раскладывать задания по годам и сказал буквально следующее: „Нам здесь все ясно, но вот как добиться выполнения этих цифр, мы не знаем“. (…) У меня почти перехватило дыхание… Если не знает он, первый секретарь крупнейшей партийной организации, то что же знает многоликий безответственный съезд, поставивший нереальные задачи?
Петров как будто понял по прошедшей волне в зале, что он сильно смутил слушателей таким признанием. Он стал вспоминать годы войны, когда производительность возросла в 7 раз за три года, когда родилось „советское чудо из чудес“, но этим самым как бы подчеркнул беспомощность сравнения» [427] .
Март
3 — на съезде КПСС членами ЦК КПСС избраны А.Н. Аксенов (в должности Председателя Госкомитета СССР по телевидению и радиовещанию), Г. Алиев, Ф.Д. Бобков, Н.П. Емохонов, В.А. Крючков, Б.К. Пуго, В.М. Чебриков; кандидатами в члены ЦК КПСС Г.Е. Агеев; членами ЦРК КПСС — П. Лаптев, В. Шарапов.
20 — МГБ ГДР получена информация о том, что ливийцы готовят взрыв в Западном Берлине. Э. Хоннекер приказал «предоставить товарищам полную свободу действий». Взрыв произведен 5 апреля.
С должности замначальника ВГУ ген.-л-нт В.К. Бояров назначен первым заместителем вновь образованного Главного Управления Государственного Таможенного Комитета при Совете Министров СССР.
В целях недопущения передачи на Запад информации враждебного характера, через возможности 12-го Отдела КГБ, в марте объекту «Оса» (Л. Богораз) не предоставлялись международные телефонные переговоры 95 раз.
Апрель
2 — массовые беспорядки в Якутске: драка между якутами и русскими, число участников — 600 чел.
18 — зам. Директора ЦРУ назначен Р. Гейтс.
26 — на Чернобыльской АЭС произошла авария с взрывом ядерного реактора и выбросом радиоактивных веществ.
В 1.30 26 апреля телефонный звонок разбудил начальника Припятского горотдела КГБ (в должности с августа 1985 г.) п/п-ка В.Н. Клочко: пожар на 4-м блоке. Через 18 минут после взрыва В. Клочко и его подчиненные В. Богдан и В. Суховилин были на месте аварии, начав опрос персонала смены, проверку сохранности периметра и сигнализации — отрабатывалась версия возможной диверсии. Вскоре к оперативным мероприятиям подключился весь поднятый по тревоге л/с горотдела КГБ. Шульгин и Кокоруза опрашивали строителей. Ю. Матковский и А. Рыбак в медсанчасти беседовали с потерпевшими, которые в ручном режиме останавливали 3-й блок и получили большую дозу облучения, сами превратившись в источник радиации для собеседников.
В 2.30 на место аварии выехали СОГ КГБ УССР во главе с зампредом ген.-м-ром Ю. Петровым и замначальника 6-го Управления п/п-ком В. Слободенюком, Киевского УКГБ пол началом п-ков Г. Сивца и М. Турко. Через две недели работы она смогла дать заключение по вопросам аварии: «…Мнение большинства людей сводится к тому, что общей причиной аварии явилась низкая культура работников АЭС. Речь идет не о квалификации, а о культуре работы, внутренней дисциплине и чувстве ответственности. Вполне вероятно, что управление реактором доверено людям квалифицированным и ответственным. Однако в штате АЭС большой обслуживающий персонал уровень которого оставляет желать лучшего. Они выполняют вспомогательные функции, однако наложение отдельных мелких погрешностей могло в сумме привести к непредсказуемым последствиям. Среди возможных причин аварии называют спешку со сдачей в эксплуатацию 4-го энергоблока. Говорят о том что сдавали его досрочно к съезду, а теперь должны были остановить реактор для доработки…» (Документ № 29 от 7 мая 1986 г.) «Взрыв произошел вследствие ряда грубых нарушений правил работы, технологии несоблюдения режима безопасности при работе реактора 4-го блока АЭС» (Документ № 31 от 11 мая 1986 г). [428] .